Девушка с береттой - [5]

В салоне раздался звонок. Я передала телефонную трубку Баранову. Видела, как он вздрогнул. До этого отвлеченно смотрел в окно, наблюдал, как мимо проносятся поля и редкие посадки вдоль дороги.

— Алло, Николай Иванович, — уважительно назвал по имени-отчеству звонившего Баранов, обычно обращавшийся ко всем по имени или просто на «ты». Он не фамильярничал, у него была такая привычка. — Да, я вас отлично слышу, мы уже на полпути.

Я не могла слышать, о чем идет речь, и узнать голос, доносившийся из трубки, — только короткие реплики и ответы Баранова. Он назвал километр, который мы проехали, сказал, что ждет, и отключил сотовый. Мне надоело, что на все мои расспросы о том, куда мы направляемся и зачем, Баранов отвечал, что скоро все объяснит. А пока мне оставалось лишь следовать за впереди идущим автомобилем с охраной. Может быть, он считает меня дурой, раздражалась я.

— Кто это был? И может, все-таки вы сообщите о пункте назначения? Я чувствую себя немного неуютно. И я не статист с квадратной челюстью, чтобы меня можно было поставить куда вам захочется. Тем более что это идет вам же во вред. Извольте рассказать мне все, иначе я снимаю с себя все полномочия!

Это подействовало.

— Помните нашу вчерашнюю встречу в гостинице? — вздохнув, начал Баранов. — Так вот, я там оказался не случайно. Мы с Николаем Ивановичем Пестовым — он владеет «ТЭПО» и другими крупными заводами города — договаривались о встрече на даче у нашего общего знакомого. Все сколько-нибудь значимые персоны Тарасова, в том числе и ваш покорный слуга, — при этих словах он театрально поправил галстук, — решили увидеться и снять наконец накопившийся груз проблем и противоречий.

— Обычная сходка, — вставила я свое слово.

— Нет, не думайте, что там будет весь городской криминалитет. Деловые, солидные люди, полностью посвятившие себя бизнесу. Цивилизованные отношения постепенно охватывают все общество в целом, — возразил Сергей, а потом добавил: — Будет и парочка авторитетов, но это так, для общего порядка, для согласования действий, чтобы не затронуть ничьих интересов.

Затем Сергей сказал, что Пестов со своими людьми скоро догонит нас, и, позвонив Османову, приказал встречать гостей.

Дорога вновь пошла вверх под углом, и, когда мы перевалили через очередную возвышенность, я заметила, как позади к нам приближаются, поочередно перемахнув холм, три автомашины. Догнав, две ушли вперед, одна осталась прикрывать нас с тыла. Выстроившись в линию, кортеж устремился вперед. Потрясающее зрелище, скажу я вам.

За четверть часа добрались до места. За железными воротами, открывшимися дистанционно, после того как камеры слежения опознали нас, возвышался трехэтажный дом: загородная вилла. Почти все участники симпозиума воротил честного и не очень бизнеса были давно уже здесь. Ждали только нас. Опоздания могли и не простить, жестоко оскорбившись.

Возле особняка сгрудились парни с бритыми головами и пуленепробиваемыми мозгами. Наша шестерка оказалась в явном меньшинстве. Припарковавшись, мы направились к парадному входу. Николай Иванович, низенький человечек лет около шестидесяти, с глубокой залысиной и маленькими усиками, поздоровался с Сергеем. Навстречу поспешил начальник службы безопасности хозяина дома. Белая накрахмаленная сорочка и строгие черные брюки — предметы туалета истинного денди — никак не сочетались с его небритой физиономией беспробудного пьяницы. Он стоял, упершись руками в бока, развязно жевал жвачку, отчего скулы его ходили ходуном. На кожаных лямках, называемых у охраны лифчиком, висела кобура. Восьмизарядный «магнум» поблескивал матово-черной рукояткой. Серьезное оружие.

— Вы можете взять по одному человеку. Остальные остаются на улице, — не церемонясь, объявил он. — Оружие придется оставить при входе.

Очутившись внутри, мы вслед за провожатым стали подниматься по широкой лестнице с резными перилами.

— В наше время молодые люди были скромнее, — качая головой, пожаловался Пестов.

— По договоренности они должны обеспечить безопасность переговоров. Вот он и нервничает, — успокоил его Сергей.

Зал для приемов был полон. За длинным столом красного дерева, занимавшим середину комнаты, на мягких стульях сидели трое. Двое с одной стороны, один напротив них, в гордом одиночестве. В стороне у окна стоял еще один человек. Когда мы вошли, он радостно распростер руки и направился к Баранову и Пестову. Это был хозяин, Станислав Миронов, по кличке Мирон.

— Господа, пятнадцать минут третьего. Мы совсем заждались.

— Мы тоже рады видеть тебя, Стас, — сказал Николай Иванович, — задержались в пути. Ох, уж эти дороги. Человек предполагает, а бог располагает.

— Ничего, пятнадцать минут — не время, пять баксов — не деньги, — несколько натянуто рассмеявшись, успокоил Миронов.

Поприветствовав друг друга, уселись за стол. Как все официально! Консилиум докторов, собравшихся спасти пациента, но пациент неизлечимо, смертельно болен. Миронов во главе стола, полный, но узкоплечий человек, внешностью ничем не отличающийся от других, таких же, как он, толстяков и чревоугодников. Только тяжелые надбровные дуги, надвигавшиеся на глаза, придавали взгляду еще большую суровость. Его пронзительность не смягчалась, даже когда Мирон улыбался. Вокруг стола на почтительном расстоянии, за спинами своих боссов, расположились телохранители. Я в том числе. Никто не обратил на меня особенного внимания. Я ожидала, как обычно, удивленных взглядов, пошлых и язвительных замечаний. Этого не было. Но если б и было, я бы стерпела. Это работа — и больше ничего.