Девушка, которая прорвалась сквозь время - [118]

Когда остальные заметили отсутствие Бэйла, Сьюзи и Фагус заплакали. Чуть позже появились Робур и Аллистер, в глазах у которых были такое потрясение и такая грусть, что я не смогла смотреть на них.

Пока все обнимали и целовали меня, я изо всех сил держалась за оцепенение, которое сопровождало меня последние несколько дней.

Они заверили меня, что все как-нибудь образуется и я кивнула, соглашаясь с их ожиданиями. Не реветь. Я снова и снова внушала это себе, повторяя слова как вечную мантру, потому что знала, что если начну плакать, то не смогу остановиться.

В какой-то момент, когда все были слишком заняты друг другом, я ускользнула из гостиницы. Я гуляла по пустым улицам Санктума, которые больше не патрулировали солдаты «Зеленого трепета». В одиночестве я отправилась в гостиницу, прямо в комнату Бэйла, где и сидела с тех пор.

Я положила руку на голову Атласа. Его дыхание было равномерным, я чувствовала, как его грудь поднималась и опускалась у моей ноги. И только его открытые глаза выдавали, что он не спал. Он смотрел в пустоту, такой задумчивый, как будто его здесь не было вовсе.

Впервые повстречав Атласа, я не поверила, что он отличался от обычных собак. Возможно, он был опаснее, но не таким умным, не таким тонко чувствующим. Но теперь я знала его лучше.

Я не стала рассказывать ему, что случилось с Бэйлом и что он больше не вернется к нему. Но Атлас каким-то образом это понял. Когда я вошла в комнату Бэйла, он просто посмотрел на меня грустными глазами… и понял.

Я еще раз погладила его шею и торчащие уши, а потом потянулась за раскрытой книгой, которая лежала у меня на коленях. Мой взгляд скользнул по открывшемуся рисунку. Я смотрела на линии и точки и на те места на листе, где Бэйл, должно быть, растирал пальцем графит карандаша.

На рисунке была я – в самом центре вихря. В тот день, когда я увидела рисунок в первый раз, я подумала, что Бэйл рисовал обычный вихрь, просто увеличив его размеры, но…

Но теперь-то я знала, что это было.

Мои волосы на этом снимке были короче, и не потому что рисунок был незавершен. Это была я – только в будущем.

Это была я незадолго до своей гибели.

Я разозлилась и подняла руку над рисунком. Сжала дрожащие пальцы и попыталась призвать энергию. Атлас посмотрел на меня и что-то фыркнул по-собачьи.

Ничего не получилось. Ощущение, которое сопровождало меня последние месяцы – покалывание в кончиках пальцев и на шее – исчезло. Как будто кто-то оборвал мою связь с энергиями вихрей.

Вся энергия, которую я вобрала в себя… она что-то сломала внутри меня. Словно произошло короткое замыкание, перенапряжение. И часть меня доказывала мне, что так будет лучше.

Там, в лагуне, я чувствовала, как сильно отреагировали на меня рифты. В тот момент, когда я соединилась с ними, я могла делать с их силой все, что угодно. И это испугало меня.

Напряжение в моей руке ослабло. Я зажмурилась и прижала книгу к груди.

Рисунки Бэйла были единственным, что осталось от него. Единственным, что ему принадлежало.

Я наклонила голову вниз, и мой взгляд прошелся по внешним краям страниц. От них пахло… бумагой, но еще немножечко мятой. Мои пальцы впились в кожаный переплет, и я всячески старалась не позволить боли накрыть меня с головой. Мои руки дрожали, когда я вспоминала голубые, как лед, глаза Бэйла, смотревшие на меня с добродушной насмешкой, или вызывающе, или даже со злостью, или… да как угодно. На какое-то мгновение я забыла о том, что Хоторн забрал его у меня.

Атлас снова фыркнул. Он положил лапу мне на бедро, и его холодный собачий нос коснулся моей щеки.

– Мне очень жаль, – прошептала я. Мне так жаль, что здесь я… а не он.

Зачем? Зачем Бэйл это сделал? Мы могли спастись вместе, могли оба выбраться оттуда. Вместо этого он… он…

– Элейн, – донесся до меня тихий голос, но я не открывала глаз. Пока они были закрыты, я могла представлять себе, что сейчас было прошлое. Я могла представлять себе, что Бэйл рядом.

Матрас на кровати опустился, две руки обняли меня за плечи. Я вдохнула аромат сирени и изо всех сил старалась не заплакать.

Лис ничего не говорила. Она вообще не должна была находиться здесь. Она должна была быть с Гилбертом и радоваться тому, что они снова вместе. Но вместо этого она убрала мою руку от книги. Она сжала ее так крепко, как в детстве, когда мне снился кошмар. Я изо всех сил сосредоточилась на ее прикосновении и на том, как ее большой палец нежно поглаживает тыльную сторону моей ладони.

Спустя долгое время Лис отстранилась от меня и взяла мое лицо в ладони. Она провела пальцем по моей щеке… и этого было достаточно. Я всхлипнула, и мир перед глазами закрыла пелена. Мое сердце сжалось. Оно сжалось так сильно, что я едва могла дышать.

Я не сказала ему. Я ни разу не сказала ему, как сильно его люблю.

Книга соскользнула вниз, а моя голова опустилась на шею Лис.

– Я найду его, – прошептала я, обнимая ее. – И я буду сильной.

Лис кивнула и поцеловала меня в макушку.

– Ты и есть такая, – сказала она. – Ты всегда была такой.

– Но теперь…

Я впилась пальцами в ее спину. И заплакала по-настоящему. Я плакала так, как не плакала никогда в своей жизни. Я освободила свое горе. Я чувствовала тепло Атласа, Лис гладила меня по спине и долго обнимала меня, пока меня не накрыла усталость.