Девушка, которая прорвалась сквозь время - [113]

Я открыла рот. Что он делает?

Хоторн скривился:

– Все будет хорошо.

– Не будет! – Голос Хольдена звучал хрипло, но эхо от него пронеслось по всему бюро. – Этот проект, которым ты занимаешься. Скажи мне, наконец, что это такое.

– Хольден…

– Он прав. – Тревор скрестил руки на широкой груди. Когда Хоторн взглянул на него, он сглотнул.

– Сэр, – добавил Тревор.

Он распрямил плечи и указал на Греймса и женщину-цюндера.

– Мы знаем, кем являются эти двое. Кто они на самом деле. Это сплиты, сэр. Цюндеры!

Хоторн старался не показывать свои эмоции, но эти возражения явно его раздражали. Вместо ответа, он кивнул бегунам в масках. Они схватили за плечи Тревора и Хольдена, чтобы вежливо, но твердо вывести их из комнаты. Но едва они коснулись Тревора, тот вырвался.

– Вы предаете все, за что борется кураториум! – Тревор прямо-таки выплюнул эти слова Хоторну в лицо. Он вытащил сенсорное оружие и направил его на Хоторна. Я с трудом верила своим глазам. В стволе вращались боевые патроны.

– Сотрудничать с цюндерами… это слишком!

Хольден нервно простонал. После некоторой борьбы он тоже освободился из рук бегуна.

– Дело совсем не в этом. Отец, дело в Вихре-прародителе. Уничтожать его – абсолютное безумие. Ты не можешь взять и просто так отменить целых восемьдесят лет! Так глубоко внедряться во время… ты вообще не можешь себе представить, что ты тем самым… вызовешь.

Хольден закашлялся и схватился за горло.

– Хольден. – Хоторн потер лоб. – Иди в медпункт, тебе нужно лечиться.

– Мне нужно, чтобы ты хотя бы раз в жизни сказал мне правду. Что такое проект «Aeolus»?

Хоторн уставился на сына, и его лицо несколько секунд не выражало совсем ничего. Но потом в нем что-то изменилось.

– Ну хорошо, – сказал Хоторн и опустил воротник униформы. – В любом случае, это уже не имеет значения.

Я глубоко втянула в себя воздух – воротник Хоторна скрывал ужасные раны. Значит, слухи, которые кандидаты рассказывали друг другу, были правдой. Круглые шрамы украшали шею Хоторна.

Раны, которые я видела на теле у Сьюзи. И у Фагуса.

Это были отверстия, оставленные нулевыми сенсорами.

Хоторн расстегнул униформу еще больше, пока воротник не лег на его плечи, а кожа не обнажилась до ключиц. Сенсоры изрешетили все его тело. Мы увидели десятки пулевых отверстий.

– Что… что это значит? – спросил Хольден хриплым голосом. Хоторн осторожно приблизил руку к левому глазу. Он раздвинул веки и достал оттуда…

…контактную линзу.

В тишине он убрал сначала одну линзу, затем вторую, а потом небрежно бросил их на пол.

В офисе воцарилась мертвая тишина. Я была не в состоянии думать.

– Не может быть, – выдохнула я.

Варус Хоторн на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь моментом, а когда он снова открыл их, на меня смотрели два ярко-желтых зрачка.

36

– Ч-что?

Это был дрожащий голос Хольдена.

– Но…

– Ты хочешь объяснений, и ты их получишь.

Происходящее казалось мне нереальным. Варус Хоторн был вирблером. Верховный руководитель кураториума был мутантом.

Хольден безмолвно уставился на отца. Я только сейчас поняла, что все это для него значило. Если его отец был вирблером, то он сам… он сам был наполовину вирблером. Или нет? Его астма, его проблемы с дыханием, медикаменты, которые ему всю жизнь давал Хоторн…

Мне стало плохо. Хоторн никогда не говорил Хольдену, кем он был на самом деле. Вместо этого он воспитывал его в ненависти к тем, кем в действительности являлся сам.

Я посмотрела на остальных. Мия едва могла шевелиться, а Тревор выглядел так, словно у него из-под ног ушла земля. Я могла только догадываться, что происходило у него внутри. Он уважал Хоторна за его ненависть к мутантам. И тут выяснилось, что именно этот мужчина и есть самый настоящий мутант.

Казалось, что Хоторн наслаждается нашим изумлением.

– Но… как… как это возможно? – заикаясь, произнес Хольден. – Мы же люди.

– Это понятие будет переосмыслено, – промурлыкал Греймс. Хольден проигнорировал его.

– Ты лгал мне, – прошипел он отцу. – Вся моя жизнь была ложью. Как ты мог?

Хоторн запрокинул голову назад, а затем серьезно посмотрел на сына.

– Некоторые вещи стóят того, чтобы принести себя в жертву, – произнес он. – Мы в шаге от начала новой эры.

Все во мне замерло. Я уже слышала эти слова. Или нет, не слышала…

Я их читала.

Я безмолвно уставилась на Хоторна. Этого не могло быть. Это было просто невозможно. Я собственными глазами видела, как он умер. Я видела, как бегуны застрелили его.

И все же…

Проект «Aeolus». О боже, мы совершенно ошибались. Мы искали связь между нулевыми сенсорами и этим юношей-вирблером, а все оказалось намного проще.

Хоторн назвал свой план своим же именем. Потому что Хоторн был не просто вирблером. Он был тем юношей из Скай-Сити, перед клеткой которого я сидела, часами наблюдая за тем, как он контролирует ветер. Вирблеры стареют медленнее людей. Все сошлось.

– Это вы, – прошептала я. – Вы и есть Аэолус.

Хоторн, казалось, был искренне удивлен. Он пристально посмотрел на меня своими ярко-желтыми глазами и несколько секунд оставался неподвижным, нахмурившись и изображая недоверие. Но, кажется, он наконец-то понял.

– Это были вы, – сказал он утвердительно. – Вы были той девушкой, которая приходила ко мне.