Девушка-катастрофа или двенадцать баллов по шкале Рихтера - [35]

Это ненормально, когда у ребенка нет детской коляски, разве не так?

И настолько эта мысль кажется соблазнительной, что я решаюсь с этого и начать: купить коляску и только потом попросить у Эмили прощение за свое вчерашнее поведение. Для усиления эффекта, так сказать… С этой мыслью я спешу в душ — привожу себя в порядок, а потом ухожу из дома, так и не удосужившись выяснить, где обитается Катастрофа.

Все это позже, а пока сажусь за руль одолженного Адрианом автомобиля и еду в сторону центра: там я точно найду все, что мне нужно. А нужен мне детский магазин…

Надеюсь, Катастрофа оценит мой жест доброй воли, учитывая все ужасы, которые мне пришлось вынести по ее вине.

— Юлиан. — Я едва успеваю выйти из здания парковки, как слышу окликающий себя голос. Звонкий, с легкой хрипотцой на выдохе. Узнаю его мгновенно и с трудом удерживаю на лице безучастную улыбку. Франческа — последний человек, которого мне хотелось бы сейчас видеть…

— Рад тебя видеть.

— А уж я-то как рада! — Женщина взмахивает рукой с мелко подрагивающими браслетами.

— Не знала, что ты в городе. Давно вернулся?

— На днях.

— Где остановился?

Мою секундную заминку она истолковывает в верном ключе, и ее губы расплываются в широкой улыбке.

— Значит, он все-таки простил тебя? — спрашивает она. — Была уверена, что так оно и будет.

— А потом проводит ногтем по моей груди: — Если хочешь, можешь пожить у меня, — предлагает при этом. — Я купила новую квартиру… с широкой кроватью и балконом. Тебе там понравится… Обещаю.

Ее пальцы продолжают выписывать узоры на моей груди, а губы соблазнительно улыбаться, но я не испытываю ничего, кроме желания сбежать. Выкинуть само ее существование из своей памяти, вычеркнуть навсегда: с Франческой у меня связаны не самые лучшие воспоминания. Поначалу удобная игрушка, повод посильнее задеть отчима, после — инициаторша необычного «подарка» для моего братца и как итог, полнейшего разрыва с семьей.

— У меня другие планы, прости. — Разворачиваюсь, чтобы уйти, но женщина хватает меня за руку и буквально прожигает взглядом.

— Ты изменился, — сводит она свои выщипанные бровки на переносице. — Что с тобой приключилось? Где это видано, чтобы Юлиан Рупперт отказывался от такого выгодного

предложения? — Она прикладывает мою ладонь к своей груди, и я ощущаю сквозь ткань шелковой блузки ее затвердевшие от желания соски.

На секунду, но это меня заводит — вспоминаю наши с ней пируэты на их с Адрианом постели — даже сглатываю пересохшим горлом, и она это видит. Притягивает мою голову к себе и целует в губы… Требовательно. Напористо. С полным осознание своей власти над моим телом…

— Приходи вечером. Я буду ждать, — шепчет прямо у уха, засовывая в карман моих джинсов визитку с номером телефона и адресом.

Знаю, что не приду — у меня есть кому согреть мою постель — однако ей об этом не говорю. Позволяю Франческе скрыться из вида и спешу собственным курсом… Мысли, однако, так и метутся в голове: воспоминания обступают со всех сторон. И ярче всех то событие почти годовалой давности на дне рождения Алекса, когда он кинулся на меня с кулаками… встал из коляски и… повалился к моим ногам.

Это был настоящий шок… Никогда не думал, что этот фрик сможет совершить нечто подобное: действительно, встать и начать ходить. Я думал, это лишь пустые мечты, которые Адриан пестовал в сыне с неизменным упорством, а потом эти злость и ненависть в Алексовых глазах… А я ведь всего лишь хотел услужить: позволить мелкому пакостнику испытать настоящие мужские чувства. Немного секса ему бы не повредило… Кто ж знал, что ему вздумается влюбиться в эту стриптизершу?! Ночную бабочку, до которых он был так падок.

До бабочек — не до стриптизерш.

— Чего бы вы хотели? — голос продавщицы вырывает меня из воспоминаний, и я отвечаю:

— Детскую коляску. Самую лучшую, что у вас есть!

Девушка расплывается в широкой улыбке и начинает расписывать преимущества представленного в магазине товара. Я слушаю в пол уха, а потом просто тыкаю пальцем в самую, на мой взгляд, интересную из всех и оплачиваю покупку наличными.

К автомобилю возвращаюсь с оглядкой: надеюсь, бессовестная итальянка не проследила, куда я ходил и не подкарауливает меня где-то рядом — а потом возвращаюсь домой и тащу покупку в комнату Катастрофы. Предвкушение подарка кружит голову, и я стучу настойчивее в надежде услышать долгожданный отклик…

— Эмили? — приоткрываю дверь и заглядываю вовнутрь. Вижу неразобранную постель и полное отсутствие их с Ангеликой вещей.

Не понимаю.

— Эмили? — зову громче, выскакивая из комнаты. — Эмили? Катастрофа? — Ощущаю панику, змеей скользнувшую по позвоночнику. — Где ты?

Ни в саду, ни в столовой — ни в одной из комнат нашего дома она так и не обнаруживается. Наверное, ушла на прогулку или, быть может, за покупками…

— Не знаешь, где Катастрофа? — кидаюсь к появившейся в дверях дома Шарлотте и хватаю ее за плечи, встряхиваю.

— Катастрофа? — переспрашивает она несколько испуганно, и я поправляюсь.

— Эмили. Не знаешь, где она может быть? — выпускаю плечи девушки, почему-то вдруг догадавшись о готовящемся ударе. Роняю руки вдоль тела и жду…