Девушка из штата Калифорния - [19]

Бывают у меня и «крамольные» мысли. Иногда я думаю: ведь если бы не он, я бы могла встретить и побогаче. Бедным его не назовешь. Мы принадлежим к среднему классу «таксистов». «Таксист» – это исправный плательщик налогов, taxes; к этому классу принадлежит большая часть американцев. Бедные живут в других районах, так же, как и богатые. Бедные – в районах победнее, там и преступность выше и ездить туда небезопасно. Стреляют! (Помните, как говорил один герой фильма «Белое солнце пустыни». ) Так, например, юго-восточная часть даунтауна ЛА (downtown LA – центр Лос-Анджелеса) не пользуется хорошей славой. Богатые живут в богатых районах, где дорогие дома, наемная охрана и все остальные атрибуты богатой жизни. Средние, которых я называю для себя «таксистами», живут в благоустроенных пригородах, где довольно приличные дома и квартирные комплексы (apartment complexes). Я придумала для себя смешное выражение «таксист закомплексованный». Это, значит, «налогоплательщик, живущий в комплексе». Это вот мы такие «закомплексованные».

Например, мы платим за наш «апартмент» семьсот восемьдесят долларов в месяц плюс счета за электричество и телефон. Раньше я злоупотребляла «long distance calls», междугородными телефонными разговорами, звонила маме в Прибалтику. Теперь стараюсь звонить редко, только по большим праздникам. Писать письма значительно дешевле. Тем более, что писать я люблю. Так вот, бедные не могут себе позволить столько платить за rent (плата за жилье). Также как и «таксисты» не могут себе позволить жить в богатых районах, где живут люди выше среднего достатка, celebrities (знаменитости) и т. п. Я кстати там ни разу и не была. Это минутах в сорока от нас на машине. Поеду – обязательно опишу. Я тут недавно мужа попрекнула: «Ты никогда меня не возишь ни в „downtown LA“, ни в районы Голливудских тусовок, ни в West Hollywood в русский район». На что он мне лаконично ответил: «Сядешь за руль – поедешь куда хочешь». Что ж, подумала я, совсем даже и придраться не к чему: муж почти идеальный, свобода полная, Америка кругом. Я даже не нашла, что ему возразить.

А сегодня мы со свекровью (слово мне не нравится, мне больше импонирует перевод с английского «мать-в-законе») поехали в один не очень близкий райончик, где она хотела оставить свой «application» (заявление о приеме на работу). Туда машину вела она, так как мы спешили (она вечно опаздывает) и она не хотела нервничать. Когда я за рулем, она говорит, что она нервничает, я ведь практикуюсь. Хоть водительские права у меня и есть, прибалтийские, но водитель из меня слабоватый пока. Район, куда мы направлялись, называется Ранчо Кукамонга. Меня всегда очень веселит это название, потому что я вспоминаю при этом из мультфильма песенку «Чунга-Чанга весело живет..». Мы приехали. Работу там предлагали библиотечную и грозились платить всего лишь шесть долларов девяносто пять центов в час. Не густо, прямо скажем. Как сказал мой муж, ему выгоднее сидеть на пособии по безработице полгода, чем работать за такие деньги. Но муж-мужем, а я изучаю американскую жизнь. Поэтому когда она мне предложила: «А почему бы тебе не заполнить бланк заявления», я подумала: «И действительно, я ведь узнаю процедуру приема на работу, таким образом». Информация нашему брату никогда не мешает. Я заполнила длинный бланк заявления. Теперь я буду знать, какую информацию надо иметь с собой следующий раз. Сегодня я там все написала «от фонаря» – даты моих предыдущих работ, например. И адресов у меня не было с собой тех американцев, которые меня могут рекомендовать тут, а только телефоны. Кстати, я тут вчера ездила с мужем в employment agency (агентство по трудоустройству), муж ведь безработный сейчас, где «влезла» в компьютер и узнала оттуда, что зарплата учителя, такого, какой я, «для обучения английскому языку взрослых иностранцев» – тринадцать – семнадцать долларов в час (что оказалось впоследствии значительно заниженными данными). Значит, зарплата рядового библиотекаря меня явно не устраивает, но зато я узнаю, что они обо мне думают, когда ознакомятся с моим заявлением.

Итак, в обратную сторону я села за руль. Рулила я часа три, так как мы ездили по магазинам и мелким делам. Я уже чувствую себя достаточно уверенно за рулем на улицах, осталось освоить вождение на «freeways» и… тогда пойду сдавать экзамен на получение калифорнийских водительских прав (CDL – Californian Driving License). У меня есть права из Прибалтики, из моей маленькой страны «ограниченных возможностей и узких горизонтов» (определение, придуманное мною недавно), но они мне тут совсем не пригодились. Хоть, помню, прежний русский муж очень старался их выкупить из ГАИ, – оказывается, зря потратился. Обычная скорость на фривеях в Калифорнии шестьдесят пять миль в час (это около ста пяти километров в час). На этой скорости надо успевать читать знаки, указатели, вовремя съехать с фривея в нужном тебе месте. ЛА с пригородами, да и вообще вся южная Калифорния (насчет северной не знаю, возможно, так же) буквально опутаны сетью freeways (фривеев). Они пересекаются, извиваются, бывают крутоватые подъемы или спуски. Обычно это четыре – шесть полос в каждую сторону. Надо быть очень хорошим водителем, чтобы лихо фривеить. Во всяком случае, надо практиковаться именно здесь, чтобы почувствовать все тонкости. У американцев уже в старших классах средней школы (high school) есть курс вождения. Поэтому с шестнадцати-семнадцати лет они почти все за рулем. Часто можно видеть за рулем очень молодых, это обычное явление, а также и очень пожилых, лет так под девяносто. Едет эдакий одуванчик и хоть бы хны ему. Такое впечатление, что он (она) только за руль и могут держаться, а ходить уже не могут. А чтобы им за него и не держаться, если они за него держутся (за руль) лет по шестьдесят-семьдесят. Будучи за рулем, американцы живут полной жизнью: едят, пьют, причесываются, разговаривают по телефону, женщины красятся («надевают лицо» в дословном переводе, «put on face»), а мужчины даже ухитряются читануть свежую газетку. Если движение не очень напряженное. У некоторых в машине царит полный беспорядок, а выражаясь точнее, жестче и короче, бардак. Например, у Эсси, учителя-иранца, в салоне его «трака» (truck – «легковой грузовичок» с открытым кузовом) что-то вроде столовой, где некому убирать за посетителями. Это очень странно, ведь сам Эсси очень чистый и аккуратный, учитель как учитель. Но любит человек поесть в машине. Поэтому, когда он меня подвозит, я еле втискиваюсь между мешками с апельсиновой кожурой, прочим пищевым мусором и горами фруктов. У каждого есть свои странности, кто идеален? К тому же быть идеальным, это, наверно, страшно нудно и быстро всем опостылит.