Девушка из бара - [55]
— Ты тоже в следующем месяце заплатишь сполна и долг и проценты, а если нарушишь срок, я разнесу в щепы твою лачугу!
Потом она снова принялась бранить и оскорблять Тхюи. Она собралась уже уходить, но вдруг вернулась и опять стала топать ногами, размахивать руками, грозить и браниться…
Тхюи не оставалось ничего иного, как молча, покорно сносить оскорбления.
— Прошу вас, госпожа, не волнуйтесь, — умоляюще сказала она. — Если завтра мне удастся раздобыть такую сумму, я уплачу все сразу, если же нет — уплачу хотя бы проценты.
Мадам Ванг, пристально посмотрев на Тхюи, сказала презрительно:
— Я так и знала: опять одни обещания, пустые обещания! Ну погоди, завтра ты узнаешь, с кем имеешь дело! Я проучу тебя! Завтра же выплатишь все, и ни днем позже! И ссуду и проценты сразу, поняла?
Мадам замахнулась на Тхюи, и та, резко отпрянув назад, едва удержалась на ногах. Мадам тоже чуть было не упала. Тетушка Нам схватила ее за руку. Посетители харчевни отложили в сторону палочки для еды, наблюдая за этой сценой.
— Вас ведь никто не трогает, и вы не имеете права распускать руки, — громко крикнула тетушка Нам, продолжая держать мадам за руку. — Вам обещали уплатить завтра, значит, завтра и получите свои деньги!
— Как бы не так! — процедила мадам Ванг сквозь зубы. Она стояла, уперев руки в боки и презрительно скривив тонкие, ярко накрашенные губы. Помолчав секунду, она вдруг разразилась хохотом, от которого всем стало жутко. А потом злобно зашипела: — Эта ведьма вздумала учить меня уму-разуму! Всегда была бесстыжей старухой, да еще привела к себе такую же бесстыжую — вот до чего докатилась! Да ни к чему мне тратить время на болтовню с этим отребьем! Подожду до завтра. А завтра посмотрим, что скажут эти две стервы, одна старая, другая молодая, посмотрим, что останется от их гонора!
Мадам сплюнула и удалилась прочь. Ее тучное тело тряслось, когда она шла, — не женщина, а груда мяса.
Люди, которые с любопытством наблюдали за этой сценой, снова принялись за еду. Те же, кто хорошо знал мадам Ванг, не усмотрели в этом ничего необычного и продолжали есть как ни в чем не бывало. Один из посетителей бесцеремонным взглядом окинул Тхюи, потом перевел взгляд на собственное одеяние. Велика ли разница между ними? Чем он, рикша, мог поделиться с нею? Ох, как устали ноги! Сколько дорог он успел уже исколесить… здорово проголодался и пришел сюда поесть… А дома жена и куча ребятишек ждут не дождутся, когда он принесет дневной заработок, которого им едва хватает на пропитание.
Утерев слезы полой платья, тетушка Нам озабоченно спросила у Тхюи:
— Он так ничего и не поел?
С этими словами она открыла кошелек. Она еще до прихода мадам Ванг хотела дать Тхюи несколько десятков пиастров для уплаты процентов, чтобы избавить девушку от лишних унижений, но в присутствии мадам не решилась достать деньги. Она боялась, что мадам переключится тогда на нее: «Ага, у тебя, оказывается, для нее нашлись деньги, а для уплаты собственного долга — нет?» Тетушка Нам достала несколько ассигнаций — выручку за день, пересчитала их, аккуратно сложила и протянула Тхюи.
Растроганная добротой старой женщины, Тхюи не могла вымолвить ни слова. Она ведь знала, что каждый месяц тетушка откладывала немного денег из своего жалкого дохода, чтобы послать в деревню внукам. Детишки голодали, потому что родители не имели возможности спокойно зарабатывать на жизнь: их то вызывали в волость, то в район — на принудительные работы. У младшего вздулся живот, старший совсем отощал и хирел день ото дня… Тетушка сама рассказала Тхюи об этом. Разве могла она взять у этой женщины последние деньги?
— Я обойдусь, — мягко сказала Тхюи и положила деньги обратно в кошелек. — Я возьму эти деньги, если не найду иного выхода. Завтра все решится.
И Тхюи принялась убирать стол, так как посетители уже разошлись. На столе валялись крошки, громоздились тарелки и пиалы. Стулья стояли как попало, зацепившись друг за друга ножками. Тхюи прибиралась тихонько, стараясь не шуметь. Ей не хотелось, чтобы даже легкий шум, даже еле слышный стук палочек для еды напомнили тетушке Нам о ее присутствии — она боялась продолжения разговора, который причинял ей боль.
На краю стола, придвинутого к стене, она заметила какой-то темно-коричневый предмет. В сумерках она его не сразу разглядела. Положив на стол засаленную тряпку, Тхюи протянула руку — это был толстый кожаный кошелек.
Тхюи раскрыла кошелек и увидела разноцветные купюры: розовые, голубые, белые… Она вздрогнула, на минуту замерла и тут же закрыла кошелек. Потом тихонько окликнула тетушку Нам, не надеясь, что та ее услышит. И точно — тетушка возится у раскаленной плиты, что-то рубит. Ее рука мерно движется, проворно взмахивая острым ножом…
Тхюи смотрит на кошелек, туго набитый деньгами. Его оставил кто-то из посетителей харчевни. Деньги… Деньги, ради которых она трудится в поте лица, деньги, из-за которых она не знает покоя и вынесла столько мук. Деньги… Из-за денег ей пришлось жить в людях, из-за денег ее жизнь оказалась искалеченной. Деньги! Из-за того, что у нее нет денег, никак не поправляется братишка Ты, ей не на что его кормить, не на что купить ему лекарства. Из-за того, что у нее нет этих проклятых денег, Ты может умереть. Всю жизнь ее преследует вечное безденежье и вдруг…
В каких мирах путешествует душа человека, пока его тело спит? Могут ли души людей общаться между собой подобно тому, как люди делают это с помощью мобильных телефонов? Какие возможности открываются перед человеком, когда его душа и сознание пребывают в полной гармонии? Какая связь между душой отдельного человека и душой мира? И как один человек может спасти целый мир?
— Но… Почему? — она помотала головой, — Я как бы поняла… Но не очень. Кеша наклонился вперед и осторожно взял ее ладони в свои. — Потому что там, на сцене, ты была единственной, кто не притворяется. В отличие от актеров, ты показалась мне открытой и естественной. Наивной, конечно, но настоящей. Как ребенок.
Новый роман Владимира Маканина «Две сестры и Кандинский» — роман необычный; яркое свидетельство нашего времени и одновременно роман-притча на тему о том, как «палач обнимется с жертвой». Тема вечная, из самых вечных, и, конечно, острый неотменяемый вопрос о том — как это бывает?.. Как и каким образом они «обнимутся», — как именно?.. Отвечая на него, Маканин создал проникновенный, очень «чеховский» текст. Но с другой стороны, перед нами актуальнейший роман-предостережение. Прошло достаточно времени с момента описываемых автором событий, но что изменилось? Да и так ли все было, как мы привыкли помнить?.. Прямых ответов на такие вопросы, как всегда, нет.
«Если ты покинешь родной дом, умрешь среди чужаков», — предупреждала мать Ирму Витале. Но после смерти матери всё труднее оставаться в родном доме: в нищей деревне бесприданнице невозможно выйти замуж и невозможно содержать себя собственным трудом. Ирма набирается духа и одна отправляется в далекое странствие — перебирается в Америку, чтобы жить в большом городе и шить нарядные платья для изящных дам. Знакомясь с чужой землей и новыми людьми, переживая невзгоды и достигая успеха, Ирма обнаруживает, что может дать миру больше, чем лишь свой талант обращаться с иголкой и ниткой. Вдохновляющая история о силе и решимости молодой итальянки, которая путешествует по миру в 1880-х годах, — дебютный роман писательницы.
В карьере сотрудника крупной московской ИТ-компании Алексея происходит неожиданный поворот, когда он получает предложение присоединиться к группе специалистов, называющих себя членами тайной организации, использующей мощь современных технологий для того, чтобы управлять судьбами мира. Ему предстоит разобраться, что связывает успешного российского бизнесмена с темными культами, возникшими в средневековом Тибете.