Девушка А - [15]
Итан Чарльз Грейси — директор Школы Уэсли в Оксфорде. Школа с яркой историей, она отличается выдающимися достижениями и имеет ряд признанных инноваций в области искусства в разных возрастных группах. На момент своего назначения Итан стал самым молодым старшим преподавателем Великобритании. Он является членом совета нескольких благотворительных организаций графства Оксфордшир; члены правительства обращаются к нему за консультациями по вопросам, касающимся образовательных реформ; кроме того, он читает лекции и ведет международные семинары о своем личном опыте преодоления психологической травмы.
Я заказала себе еще выпить. Двери распахнулись, и из аудитории вывалилась гомонящая толпа. Итан вышел одним из последних, беседуя с двумя джентльменами в костюмах и с леди, у которой на шее висел бейджик. Он поймал мой взгляд, и на его лице, как и положено, появилась улыбка; остальные в мою сторону даже не взглянули.
Перекинув плотный пиджак через руку, он говорил о чем-то забавном и явно подходил к кульминации — перевернул ладони вверх, словно готовясь поймать смех слушателей. Когда Итан что-нибудь рассказывал, он делал это в точности как наш Отец — так же убедительно, пропуская историю через всего себя: через каждую жилу, каждый мускул, — но его глаза и губы при этом оставались безучастными, как будто на уровне шеи контакт с телом прерывался.
Вокруг, там, куда не падал его взгляд, его ожидали люди, желавшие поговорить. Я уселась поудобнее. Придется подождать и мне.
Спустя полчаса и три выпитых бокала наконец-то подошла и моя очередь.
— Привет! — Итан расцеловал меня в обе щеки. — Ну как тебе?
— Очень интересно! — воскликнула я.
— А моя идея с домиками на деревьях?
— Она-то мне и понравилась больше всего!
— Ну-ну — ты даже не зашла!
Я посмотрела на него и рассмеялась. Он — тоже.
— Просто задержалась на работе. Не сомневаюсь — ты был великолепен! Ну, как у тебя дела? Как Ана?
— Ана не смогла прийти. К сожалению. Я рассчитывал, что она составит тебе компанию. Ана не очень хорошо себя чувствует. Думаю, что у нее тот недуг — ну, печаль, как у художников в девятнадцатом веке, ею еще страдал высший свет. Как там она называлась?
— Истерия?
— Нет, полегче.
— Хандра?
— Да, точно. В общем, ничего страшного — пройдет.
Ему приходилось делать усилие, чтобы не отрывать от меня взгляда: люди вокруг говорили о чем-то гораздо более значительном.
— Хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю? Мне просто нужно тут покрутиться.
— У меня тоже есть еще дела, — соврала я. — Так что крутись на здоровье. Похоже, для тебя это важно.
— Будут события и поважнее, уверяю тебя. Договорим на улице, ладно?
На Пикадилли было по-прежнему людно. Бело-синие огни над дорогой, покупатели, увешанные бумажными пакетами. Морозно — в самый раз для снега. Парочки — он в смокинге, она в вечернем платье — ныряли в вестибюли гостиниц. В магазинах, в каждой витрине — милая сказка. Декабрьский Лондон. Я намеревалась купить что-нибудь дорогое и вернуться назад, в свой отель, через Мейфэр[12]. Мне нравилось разглядывать форму швейцаров и освещенные окна квартир над улицей. Итан помог мне надеть куртку. Моя рука все еще сжимала рекламный листок.
— А это… — начал уже было он.
— Картинку ты выбирал?
— Да. Не узнаешь? «Дети на берегу моря»?
— Нет.
— Хоаки́н Сорóлья-и-Басти́да[13]?
— Я все равно не знаю.
— Напомнила мне о тебе, — пояснил он. — О тебе и о Эви, наверное.
— И впечатляющая биография, кстати. Горжусь тобой. Даже если все это ты сам написал.
Он уже хотел вернуться в академию и приготовил свою фирменную — «я снова с вами» — улыбочку.
— Просто безобидная выдумка, — проговорил он. — Так ведь?
История рождения Итана стала частью семейного фольклора задолго до моего появления на свет. Из моей же вместо достойного продолжения вышло сплошное разочарование. Она окончилась банально: на больничной койке на свет появилась девочка. Так что Отец редко рассказывал о моем рождении.
Мать была на восьмом месяце и работала секретаршей в той же конторе, где Отец чинил электроприборы, в часе езды от Манчестера. На этом сроке Мать уже с трудом дотягивалась до пишущей машинки, а над ее походкой хохотали все остальные секретарши; Отец по три раза в день поднимался к ней из полуподвала, где располагался отдел технического обслуживания, — носил еду в контейнерах и делал массаж. В тот день она не чувствовала ничего такого, что предсказывало бы скорое рождение ребенка, за исключением странного дискомфорта и лишь предчувствия боли. Но вдруг — во́ды — в трусиках и на дешевом офисном кресле.
В четвертый за этот день раз Отец поднялся по лестнице. Один из директоров компании, мистер Бедфорд — о да, однозначно «злодей»[14] в этой истории, — был уже рядом с Матерью и держал в руке трубку телефона, стоявшего на ее столе. Мать тоже держалась за трубку и просила, чтобы — пожалуйста — мистер Бедфорд ее положил, ведь они с мужем заранее решили: ребенок родится дома, и они сейчас же поедут туда. Мистер Бедфорд, как выяснилось, уже дважды пытался вызвать такси до больницы, но Мать каждый раз нажимала на рычаг прежде, чем он успевал договорить.
«Первооснова любого детектива, даже спрятанного за рубрикой «психологический», — интрига, то гипнотическое воздействие на читателя, которое заставляет отложить все дела и дочитаться до сути и узнать, как автор расставил все точки над «и». Это дано не каждому пишущему, но этот дар заметен в его работах.А. Зайцев написал не только криминально-занимательную вещь, но и более интеллектуальную повесть «Остановившиеся часы», показав тем самым, что, оставаясь самим собой, он может использовать и другую манеру письма.
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
На юге Италии пропал девятилетний мальчик – вошел в школу и уже не вышел, словно испарился. Его мать в ужасе, учителя и родители обеспокоены – как такое могло произойти в крошечном городке, где все знают друг друга? Лола, известная журналистка криминальной программы, спешит на место происшествия и начинает собственное расследование. Она делает все возможное, чтобы пустить по ложному следу своих коллег, и уже готова дать в эфир скандальный репортаж и назвать имя убийцы… но тут выясняется, что местным жителям тоже есть что скрывать, а действительность страшней и запутанней любой гипотезы.
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пять девушек. Пять тяжелых судеб. Один офистель. Эту комнату снимает Кьюри. Она работает в рум-салоне – так в Южной Корее скромно называют клубы, где мужчины из высших кругов могут выпить в приятной компании красивых девушек, а потом, возможно, продолжить с ними вечер в гостиничном номере. Однажды сделав пластическую операцию, Кьюри больше не может остановиться. Если ты некрасива в этой стране, у тебя просто-напросто нет будущего. Соседка Кьюри, талантливая художница Михо, выросла в приюте, но выиграла стипендию и уехала изучать искусство в Нью-Йорк.