Девственница-бродяга - [9]

– Вы дали ей работу?

– Я думаю, что, появившись в отделе кадров с направлением от меня, она должна получить место. Я настолько уверен, что даже не стал проверять это.

– Следовательно, она сейчас работает в вашем универмаге?

– Да.

– Хорошо. А что у вас произошло с Дункасом?

– Мне позвонил этот человек, Эрик Хэнсел, и сказал, что хочет взять у меня интервью. Видите ли, мистер Мейсон, такой человек, как я, не может ссориться с прессой, мне вовсе не наплевать на мою репутацию. Я всегда дорожил ею.

– Конечно, – сухо заметил Мейсон.

– Но интервью оказалось вовсе не таким, как я ожидал. Мистер Хэнсел оказался рыжеволосым, развязным молодым человеком, которому место скорее где-нибудь на ипподроме, чем в солидной газете. Он выглядел довольно мерзко. Он задал мне несколько вопросов о моей жизни, о моем партнере, о моих делах, причем вел себя довольно агрессивно и нагло. Когда наконец я решил выставить его за дверь, он спросил, в каких отношениях я состою с Вероникой Дейл. Оказалось, что он знает почти все факты. Он определенно знал, что я звонил управляющему отелем «Роквей». Он сказал, что Джордж Дункас собирается опубликовать слухи обо мне в светской хронике, и что он хочет знать, есть ли какие-либо основания считать, что я собираюсь жениться на Веронике Дейл, молодой женщине, которая с моей помощью получила номер в отеле и была арестована той же ночью по обвинению в бродяжничестве. Понимаете, мистер Мейсон, тут я сорвался. Я закричал, чтобы он убирался вон. Но этот наглец спокойно зажег спичку, чиркнув ею по крышке моего стола, закурил и, глядя на меня, заявил: «Ну, ладно, толстяк, мы опубликуем эту историю...» Понимаете, Мейсон, в моем собственном кабинете, этот сплетник, этот наглец называет меня толстяком!

– Да, он не проявил к вам должного уважения, – заметил Мейсон.

– Не проявил уважения! – воскликнул Эдисон. – Да он просто оскорбил меня!

– И вы выставили его за дверь?

– Понимаете, – смутился Эдисон, – ситуация довольно сложная. Если этот Дункас напишет, что...

– Вы испугались газетных сплетен?

– Мистер Мейсон, но ведь у них факты! Сами по себе они ничего не значат, но их можно преподнести в таком свете, что... А Хэнсел заявил, что они способны на это. Я привез Веронику Дейл в город, я звонил по телефону управляющему гостиницы, чтобы ей дали номер, заявив, что я ручаюсь за нее. Она была арестована по обвинению в бродяжничестве. Я нашел адвоката, чтобы вызволить ее из тюрьмы. Я дал ей работу. Я не хотел бы, чтобы была опубликовано все это, да еще с многозначительными комментариями. Вы понимаете меня?

– Разумеется, – ответил Мейсон.

– В таком случае, – заявил Эдисон, – что-то нужно предпринять.

– А что конкретно хочет от вас Эрик Хэнсел?

– Он достаточно хитер, чтобы не сказать этого. О деньгах вообще он не упомянул. Он просто сообщил, что подбирает факты для заметки, что он работает на Джорджа Дункаса, и что он хотел бы удостовериться в этих сообщениях, поэтому он и пришел ко мне. Он хотел, чтобы я подтвердил или опроверг эти факты.

– И что вы ему сказали?

– Я заявил, что любые инсинуации по поводу моих отношений с Вероникой Дейл абсурдны. Но когда он попросил меня подтвердить или опровергнуть факты, я не знал, что делать. Я сказал, что у меня больше нет времени говорить с ним и выставил его из кабинета.

– А затем сразу же позвонили мне? – спросил Мейсон.

– Нет, не сразу.

– Почему?

– Я просто не знал, что мне делать. Мне больше всего не хотелось обращаться к вам с этим вопросом. Я боялся, что вы будете смеяться надо мной.

– Когда вы говорили с Хэнселом?

– Примерно полтора часа назад.

– Он оставил визитную карточку? – спросил Мейсон.

– Нет, но оставил телефон. Конечно, Мейсон, все это чистейший шантаж, но доказать ничего нельзя. Вот его номер!

Мейсон взял листок бумаги, который Эдисон извлек из своего кармана, и развернул его.

– Если это шантаж, – сказал адвокат, – то Хэнсел в этом деле вовсе не новичок. У него должен быть опыт. Вполне вероятно, что за ним уже числятся подобные преступления.

– Но мне-то что делать? – воскликнул Эдисон. – Факты я отрицать не могу, а мои конкуренты оценят все по-своему. Это ужасно. Мой компаньон просто сойдет с ума.

– А кто у вас компаньон?

– Эдгар Э.Фэррел.

– Где он сейчас?

– Он в отпуске, уехал на две недели порыбачить. Фэррел – ужасный консерватор, уж либералом его никак не назовешь.

– Охарактеризуйте его, пожалуйста, – попросил адвокат.

– Он упрям, как осел. Что касается бизнеса, то я уже пять лет веду его фактически в одиночку. Это партнерство для меня тяжкий крест. У него ни разу не появилось ни одной идеи, ни одного предложения. Он знает лишь работу счетовода, все время возится с бухгалтерией. На каждую ошибку он набрасывается как коршун на цыпленка. Но сам никогда не принимает никаких решений. Чего там о нем говорить! Он просто паразит, кровосос, пиявка. Я столько терпел от него! Но я не могу допустить, чтобы он прочитал такую заметку, уж лучше я заплачу.

– Как он вошел в дело?

– Ему достались акции от отца. Мне бы надо было в свое время купить их, но я решил, что мне пригодится молодой помощник. Он моложе меня, и, естественно, я думал, что он гибкий, энергичный, инициативный. Но действительность разбила мои ожидания. Он просто узколобый баран.