Девочки из варьете - [8]

— За два доллара я сказал достаточно, мистер.

— Ладно. Забудь о Малли.

На лице старика выразилось разочарование. Он сделался агрессивным:

— Как тебя зовут, если спросят хозяева?

— Скажи — Джордж Вашингтон.

Он раздраженно бросил:

— Тогда убирайся к черту!

— Попридержи язык!

После обмена любезностями я сел в машину. Нельзя было терять время, возможно, мне удастся догнать ее. Мне не терпелось спросить, зачем ей вчера понадобилось тащиться в Литтл-Виллидж пешком, когда в гараже стояла её собственная машина. Зачем она солгала мне, что у неё нет автомобиля. Я гнал «бьюик» на высокой скорости. Отдых на природе заканчивался, я возвращался в город.

IV

Дважды попав в автомобильную пробку, я отказался от мысли догнать Фэй и, добравшись до Монреаля, отправился прямо к себе домой.

Включив кондиционер, я принял горячий душ, переоделся и со стаканом джина в руке сел на диван.

Миссис Люсьен больше не показывали по телевизору и не упоминали в радиопередачах. По воскресеньям в Монреале не выходят газеты, и, чтобы быть в курсе событий, я набрал телефон Филипа Кордея. Номер был занят.

Одевшись, я вышел на пышущую зноем улицу и, перекусив в ресторане, вернулся домой. Снова набрав номер своего клиента, я услышал знакомый голос слуги:

— Апартаменты миссис Люсьен. — Голос звучал трагически.

— Мне нужен мистер Кордей.

— Мистера Кордея нет дома, сэр. Возможно, вам неизвестно о кончине мадам?

— Нет, я слышал и весьма сожалею. Где я могу найти мистера Кордея?

— К сожалению, ничем не могу вам помочь, сэр. Его попросили опознать труп, и он отсутствует с утра. — Сделав глубокий вдох, лакей с негодованием добавил: — Какой ужас! Мадам лежит в городском морге с нищими и бродягами.

— Миссис Кордей тоже отсутствует? Или вы можете пригласить её сестру?

— Мисс Бойл не была в доме мадам уже больше месяца, сэр. Мы направили ей телеграмму в Нью-Йорк, полагаю, она будет ужасно расстроена. Что касается миссис Кордей, то вчера она отбыла в летнюю резиденцию, и мы весь день тщетно пытаемся связаться с ней. Ужасная новость наверняка ещё не дошла до неё, иначе она поспешила бы вернуться. Видите ли, сэр… — Он остановился на полуслове, осознав, что несчастье делает его чересчур болтливым. К нему вновь вернулись манеры образцового слуги: — Кто вы, сэр? Я записываю всех, кто звонил с выражением соболезнования.

— Мистер Филберт Уоткинс.

— Благодарю вас, сэр, от имени семьи усопшей.

Душная летняя ночь упала на город. Я колебался, оставаться дома или прогуляться перед сном. Решив наконец провести часок перед телевизором, я с комфортом устроился в кресле, и тут раздался телефонный звонок. Со мной желал побеседовать капитан Хилари из полицейского управления.

— Как дела? — поинтересовался он.

— Нормально. А у тебя?

— Из-за жары супруга теряет вес. Дошла до двухсот двадцати трех фунтов. Завтра, по нашим расчетам, станет легче ещё на пол-унции. Она шлет тебе привет.

— Для этого и звонишь?

— Нет. Хочу спросить, хорошо ли ты был знаком с миссис Люсьен. Дэниель Люсьен.

— С кем?

— Ты слышал.

— С этой женщиной я не был знаком. А почему ты спрашиваешь?

— Ха! Меня тошнит от толстосумов. Сами они давят людей пачками, и никого это не волнует. Но стоит кому-то из них сдуру сунуться под автобус, как начинается вселенский вопль. От нас требуют, чтобы мы провели расследование.

— Ну?

— В городе её многие знали. Для некоторых баб общественный статус Люсьен — предел мечтаний. Одна из её обожательниц была вчера в «Медвяной росе», она-то и видела, как миссис Люсьен поднялась из-за столика возле телефона и пересела за твой. Дамочка решила, что вы договорились о встрече.

— Мы не договаривались.

— Но она ждала тебя на перекрестке, где угодила под автобус.

— Не понял.

— Мы допросили не меньше сотни свидетелей. Один из них утверждает, что ты шел в том направлении. Другой видел тебя там, когда она уже лежала на асфальте.

— Черт бы побрал твоих свидетелей! Послушай, миссис Люсьен пересела за мой столик потому, что на прежнем месте кто-то ковырял в зубах. Понятно? Это её раздражало, я ей передал сахарницу, чиркнул зажигалкой и сообщил об отсутствии у меня почтовой марки. Потом она вышла и угодила под автобус. Все ясно?

— Абсолютно. Хотя согласно нашей версии за столиком она была одна, когда надумала перебраться к тебе. Кто же ковырял в зубах?

— Какой-то тип, сидевший через пять столиков от нее, у миссис Люсьен был обостренный слух. — Кто эта дамочка, которая снабдила тебя столь ценной информацией?

— Мы никогда не разглашаем имена наших свидетелей. Даже имя шофера такси.

— Хочешь, чтобы я отгадал?

— Она поймала его на Сент-Кэтрин. Назвала твой адрес, а он, оказывается, знал тебя в лицо. Этой приятной вестью он поделился с ней, но она разговор не поддержала. Таксист уже подъезжал к твоему дому, когда увидел, как ты перебегаешь улицу и прыгаешь в автобус. Когда он сказал ей об этом, Люсьен велела развернуться и следовать за автобусом. Она вышла из такси на Сент-Кэтрин примерно там же, откуда начала свою поездку. Таксист не в курсе, что было дальше, но дает яйца на отсечение, что в автобусе находился ты.

— Тогда он скоро будет кастратом. В автобусе ехал мой старший брат Кристофер. Кстати, что думает коронер о вероятности самоубийства?