Открыв дверь, она посмотрела по сторонам Мы обменялись легкими улыбками. На ней было платье из тонкой ткани, на ногах — сандалии с выступавшими наружу пальцами. Её кожа казалась мягкой, как бархат. За бурными событиями прошедших суток я успел подзабыть о её на редкость красивой внешности. Она подошла к серванту.
— С содовой? — спросила она.
— Да, спасибо.
На экране телевизора мелькали рекламные ролики потом появилось лицо диктора, и он сказал: «Полиция разыскивает человека, располагающего информацией о преступлении в деловой части Монреаля. Несколько часов назад был убит известный адвокат и…»
Нажав на клавишу, я выключил телевизор, но мои действия не показались ей странными. Держа в руках два бокала, она кивком указала на стул. Мы сели и одновременно поднесли бокалы к губам. Как и прежде, мне больше всего нравились её глаза. Впрочем, она вся нравилась мне. Женственности в ней было в сотню раз больше, чем в Джулии Дюпрэ, но вот готовности к оказанию сексуальных услуг заметно не было. А жаль.
Я сказал:
— Итак, я здесь. Зачем вы желали меня видеть?
— Помогите мне отыскать сестру.
— Что вам известно о её местопребывании?
— После телефонного разговора с вами я полагала, что вы что-то знаете.
— Расскажите о субботнем вечере. Вы уверены, что Глория вернулась в Монреаль?
Ресницы её обезоруживающе заморгали:
— Так она мне сказала.
Всех клиентов с моргающими ресницами я истребил бы под корень. Ты пашешь на них, стремишься совершить невозможное, а они делятся с тобой лишь тем, чем считают нужным. Пытаться выяснить у них что-либо всё равно что искать серебряный доллар в темном подвале без свечи.
— Так она заявила вам, — сказал я, не скрывая раздражение, — но в действительности её не было дома. А в дом сестры вы, между прочим, так и не зашли. Почему вы не соизволили заглянуть туда? Ведь это был бы вполне естественный поступок.
— Если вы не прекратите разговаривать со мной подобным образом, вам лучше уйти.
— Хватит увиливать. Скажите, почему вы не зашли к сестре.
— Потому что я ненавижу мужа сестры, — сердито ответила она.
— У вас есть основания для ненависти?
— Есть. У него слабость к девочкам из варьете. Они все нравятся ему, и я не исключение. Я не желаю оставаться с ним дома одна и отбиваться от его лапанья. У Глории и так хватает с ним хлопот. Бедняжка!
— Почему же тогда она вышла за него?
— Думала, что он богат.
— Она так любит деньги?
— Все женщины любят деньги. К тому же ей казалось, что она влюблена в него. Теперь она не подпускает его к себе. Женщины в нашей семье умеют быть стойкими. Имейте в виду.
— Верю, что умеют, — согласился я. — Если не считать человека по фамилии Малли.
— Она незнакома с ним. Впервые увидела его в субботу вечером.
— Вы, возможно, встретили его впервые, только не она. Она попросила вас отвлечь меня. Именно с этой целью вы срочно приехали из Нью-Йорка, не потрудившись навестить вашего сердечного друга миссис Люсьен. Вы были в курсе, какое задание я получил от Филипа Кордея. Все были в курсе, даже миссис Люсьен. Я до сих пор не могу разобраться, как наш секрет стал достоянием общественности. Вы не могли бы мне помочь?
Она холодно сказала:
— Я не зашла к миссис Люсьен, полагая, что она уже выехала в Нью-Йорк. Она собиралась туда в пятницу вечером, а я вылетела из Нью-Йорка только в субботу.
Поднявшись, она подошла к серванту, на котором стояла бутылка виски, и, выдвинув ящик, некоторое время что-то нащупывала в нем. Когда она снова обернулась ко мне, в её руке был небольшой никелированный пистолет.
— Убирайтесь! — приказала она.
Я тоже поднялся. В эту ночь все почему-то размахивали оружием. Не исключено, что так действовала на людей жара. Я сказал:
— Детка, наверное, ты не совсем четко представляешь, в какой опасной игре принимаешь участие. Твою подружку Люсьен толкнули под автобус какие-то мерзавцы.
Ее палец лежал на спусковом крючке. Я сделал шаг ей навстречу, и палец напрягся. Я взял её за запястье одной рукой, несильно сжал, а другой отобрал оружие. Коротко всхлипнув, она попыталась ударить меня кулаком.
Я ласково сказал:
— У твоей игрушки есть маленькая штучка, называемая предохранителем. В таком положении игрушка стрелять не будет.
Я переставил предохранитель и положил пистолет на сервант. Она могла легко дотянуться до него, но брать его снова не стала. Перейдя в противоположный конец гостиной, она села на диван. Я налил виски в два бокала и подсел к ней. Она недоуменно спросила:
— Толкнули? Как её могли толкнуть, когда кругом были люди?
— Очень просто. Все обалдели от жары. На перекрестке сгрудилось с полсотни людей. Автобус проехал слишком близко от тротуара. Миссис Люсьен была не первой молодости и здоровьем не отличалась. Если кто-то собирался с ней расправиться, следовал за ней, лучший шанс трудно было представить. Легкий толчок — и проблемы больше нет!
— Но это только догадки. У вас есть доказательства?
— Пропала её сумочка.
— Её мог утащить мелкий воришка.
— Конечно, — согласился я, допивая виски. — Сколько стоила миссис Люсьен при жизни?
— Не знаю, думаю, немало. Мне она дарила дорогие вещи. Хотела, наверное, подкупить меня, чтобы я бросила работу в ночном клубе. Предлагала даже переехать сюда и жить вместе с ней.
