Девочки из варьете - [22]

Я торопился нанести визит Джозефу М. Хэпуорту. Моего прихода адвокат не ждал.

X

Контора Хэпуорта находилась в красивом шестиэтажном здании, расположенном в тихом переулке. Свет горел на четвертом этаже. Я не был уверен, что контора адвоката именно там. Решив подняться наверх и убедиться лично, я поставил машину в двух кварталах от дома, а оставшееся расстояние преодолел пешком.

Через стеклянную парадную дверь были видны тускло освещенный вестибюль, пустой лифт, мраморный пол и широкая лестница с каменными ступенями. В углу вестибюля стояла стеклянная будка, в которой дремал охранник. Стоит мне войти, и гулкое эхо шагов в пустом вестибюле немедленно выведет его из полусонного состояния. Я прошёл по тротуару дальше. Задний фасад здания выходил на узкий проезд, по которому я добрался до аварийного выхода, предназначенного для пользования в случае пожара.

Выход был заперт на ключ, но между дверью и дверной коробкой имелся небольшой зазор. Я не был новичком по части взлома чужих дверей и легко решил эту проблему с помощью автомобильного инструмента.

Очутившись внутри, я достал из кармана пистолет Малли и начал подниматься по пожарной лестнице. Открыв дверь на четвертом этаже, я вышел на лестничную площадку. Чтобы в пустом помещении не были слышны звуки шагов по каменному полу, я снял ботинки и поставил их возле бездействующего в летнюю пору радиатора.

Уже на первой двери слева я увидел металлическую табличку «Джозеф М. Хэпуорт. Прием по личным вопросам». Выпуклые буквы были красивого темно-золотистого оттенка. На второй двери из тонированного стекла светлыми буквами было выведено: «Джозеф М. Хэпуорт». «Личные вопросы» здесь не упоминались. Я прислушался. Безмолвие. Я прошел дальше по коридору и заглянул через перила в лестничный колодец. Охранник больше не дремал, а сидел, положив ноги на столик и держа в руках иллюстрированный журнал. Больше никого в вестибюле не было.

Вернувшись к стеклянной двери, я снова прислушался. Когда за пять минут до меня не донеслось ни единого звука, я бесшумно повернул ручку и вошел.

В приемной на рабочем столе стояло три телефонных аппарата. Рядом к изящной подставке была прикреплена табличка с надписью «Мисс Хемминг». Посетители могли ожидать приема, сидя в удобных креслах. Богатый, с красивым орнаментом ковер покрывал пол, в застоявшемся воздухе висел густой запах пыли, старых бумаг, духов. По обеим сторонам приемной были двери. Закрытая вела в кабинет, где клиентов принимали по личным вопросам. Поскольку за ней слышались голоса, я для начала решил заглянуть в другую, открытую дверь и очутился в просторном помещении, заставленном шкафами с сотнями картонных папок. На одной стене висело зеркало. Другого выхода из комнаты не было Я вернулся в приемную мисс Хемминг, пересек её и, не снимая руки с револьвера, приложился ухом к закрытой двери.

Кто-то громко возражал:

— А я говорю, оно было подлинное. Вилли показал мне. Я видел подпись. Потом Вилли бумагу сжег, а пепел растоптал. Вилли был толковый мужик, он знал, что делал.

— Куда уж толковее, — с издевкой произнес другой голос. — Такой толковый, что Йетс пришил его, как последнего фраера. Заткнись, сука, от твоих слов блевать тянет.

По голосу и манере выражаться я легко определил Ника Кафку из «Орхидеи».

Послышалось неясное женское бормотание. Потом заговорил Хэпуорт, чеканя каждое слово, будто ломал печенье:

— Итак, главный вопрос состоит в следующем: что известно Йетсу, с нами ли он, и считает ли он себя свободным от обязательств по отношению к Филипу Кордею. Я не исключаю, что он может даже оказаться на нашей стороне.

— Разве я завалился бы в твою вонючую контору, будь Йетс с нами? — едва не захлебнулся от злости Кафка. — Пошевели мозгами, если они у тебя не высохли от старости. Кордей нанял Йетса, чтобы тот следил за курвой. Старухе кто-то об этом стукнул, и она с ним сразу связалась. Что она ему наболтала, мы не знаем, но это не имеет значения — всё равно у него нет доказательств. Старуха подохла, а Кордей дал Йетсу пинка — решил, что тот ему больше не нужен.

— Сколько Кордей заплатил ему? — спросил Хэпуорт.

— Кордей не платит, он подписывает счета. У алкоголиков не бывает свободной наличности.

Наступило непродолжительное молчание. Женский голос снова что-то невнятно пробормотал. Хэпуорт сказал:

— Но если у Йетса всё же имеются доказательства, мы окажемся в трудном положении. Я сообщу вам факты, которые представляются мне, по меньшей мере, странными.

Йетс утверждает, что утром явился жертвой ограбления. Полицейским о миссис Люсьен он вообще не упомянул. О Вилли Трэвисе он не мог не сказать, потому что труп лежал на полу в его кабинете. Но он, ни словом не обмолвился о втором посетителе, который сейчас с нами. Почему? Я не исключаю, что он затеял какую-то хитрую игру.

— Как, похоже, и ты сам, — с угрозой в голосе сказал Кафка. — Может, ты только болтаешь, что он звонил.

Снова молчание. Я представил, как они сидят, бросая друг на друга подозрительные взгляды. Гарри Барнет, долговязый бандит, навестивший мою контору сегодня утром, повторил:

— Его сожгли, говорю я вам. Я сам видел.