Девочка с пальчик - [10]
Девочка с пальчик мечтает о новом труде, целительном для природы и благодарном – не только в смысле зарплаты (иначе она бы назвала его просто выгодным), но и в смысле счастья – для самих трудящихся. В общем, она ищет виды деятельности, не отравляющие ни планету, ни людей. Французские утописты XIX века, которых не воспринимали всерьез, считая мечтателями, между тем мыслили в направлении, противоположном тому, которое завело нас в этот двойной тупик.
Поскольку все теперь индивиды и вся жизнь общества крутится вокруг работы, даже встречи и личные дела, ничего общего с ней не имеющие, Девочка с пальчик рассчитывала найти в работе себя. А нашла одну скуку. Она пытается представить общество, построенное не на принципе труда. Но на каком тогда? И кто вообще спрашивает ее мнения?
Похвала больнице
Она вспоминает один случай, происшедший с ней в крупной больнице. Войдя в ее палату без стука, в сопровождении безропотных особей женского пола, врач-патрон, словно альфа-самец – пример из животного мира напрашивается сам собой, – облагодетельствовал свое стадо громогласной речью, произнесенной спиной к Девочке с пальчик, лежавшей в койке и остро ощущавшей свою некомпетентность. Как и на учебе, как и на работе. Попросту говоря, ее держали за дурочку.
Хромому, ущербному – по-латыни имбецилу – нужна палка, чтобы стоять, bacillus (отсюда, кстати, наши «бациллы»). Встав на ноги, подлечившись, Девочка с пальчик заявляет на манер Эдипа-разгадчика: палка нужна гоминиду чем дальше, тем меньше. Он и сам может стоять на ногах.
Но вот что я на это скажу. Государственные больницы в крупных городах оборудованы специальными залами для каталок и инвалидных кресел. Они есть в отделениях скорой помощи (для ожидающих приема), у кабинетов МРТ и других исследований (для привезенных и ожидающих возврата в палату), у операционных (для ожидающих наступления анестезии и пробуждения от нее) и т. д. Время ожидания длится от часа до десяти. Ученые, богатые, сильные мира сего, не избегайте этих мест муки, жалости, гнева, тоски, криков, слез, ожесточения, иногда молитв, мольбы зовущих ту, что не зовет, и оплакивающих тех, кто не отвечает, тревожного молчания одних, смятения других, смирения большинства, и еще – благодарности… Тот, кто не присоединит свой голос к этому нестройному хору, будет, конечно, понимать, что он страдает, но никогда не поймет, что значит «мы страдаем», не изведает общего лепета в прихожей помощи и смерти, в этом чистилище, где все ждут решения своей участи, боясь и надеясь. Если вы задаетесь вопросом «что есть человек?», то здесь, среди этого гула, вы дадите, услышите, узнаете ответ. Любой философ глух, пока он этого не слышал.
Вот зов глубин, голос человека, заглушаемый нашими речами и досужей болтовней.
Похвала человеческим голосам
Этот зов слышен не только в школах и больницах, он складывается не только из болтовни Девочек с пальчик в классе и всхлипов больных в палате ожидания. Им полнится все пространство. Учителя сами болтают во время педсовета; интерны спорят о своем, пока вещает патрон; солдаты шепчутся, пережидая речь генерала; горожане, собравшись на площади, галдят, заглушая казенную речь, которую обрушивает им на головы мэр, депутат или министр. Назовите, ехидно замечает Девочка с пальчик, хоть одно сборище взрослых, которое не шумело бы, чтобы развлечься.
Трескотня массмедиа и гвалт рекламы, щедро приправленные музоном, тщетно пытаются заглушить навязчивым шумом и усыпить изощренным дурманом эти реальные голоса, а заодно и виртуальные – те, что звучат в блогах и социальных сетях, составляя хор, сравнимый по численности с населением планеты. Впервые в истории становится слышен всеобщий голос. Пространство и время гудят человеческой речью. Несущие ее сети врываются даже в покой деревень, где тишину лишь изредка нарушали сирена и колокол – закон и религия, дети письма. Феномен столь общий, что его и не замечаешь, этот новый гул, смесь выкриков и реплик, частных и публичных, не исчезающих, реальных и виртуальных, этот хаос, заглушаемый моторами и динамиками непоправимо состарившегося общества спектакля, повторяет в большем масштабе цунами, что накрыло классы и аудитории. Или, вернее, сам повторяется в нем уменьшенным.
Не возвещают ли эти детские лепеты, эти немолчные гомоны мира наступление новой эры – второй эры устной речи и вместе с тем небывалой эры виртуального письма? И не поглотят ли ее волны эру страницы, сформировавшую нас? Мне поступь новой вокальной эры, растущей из виртуального, слышится уже давно – как всеобщее требование слова, подобное тому, более частному, что исходит от Девочек с пальчик в школах и университетах, от пациентов в больницах, от трудящихся на предприятиях. Все хотят говорить, все общаются друг с другом в бесчисленных сетях. Эта голосовая ткань под стать Всемирной паутине: они гудят в лад. Вслед за демократией знания, уже воцарившейся там, где старая педагогика исчерпала себя и сменяется новой, нас ждет небывалая демократия в общей политике, которая тоже вскоре заявит о себе. Политическое предложение, сконцентрированное в массмедиа, умирает. Нарастает – и наступает – огромный политический спрос, пусть неспособный еще заявить о себе. Голос вписывался в крохотную клетку бюллетеня, молча и тайком; отныне он шумным потоком разливается по всему пространству. Голос голосует непрерывно.
Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
«Добро пожаловать в овеществленное прошлое виртуального будущего! В этой книжке помещены два эссе, написанные в 1990-е годы, когда Сеть только-только превратилась в существенный элемент повседневной жизни. Сегодня для нас, граждан постиндустриального общества, настолько естественно обмениваться информацией по компьютерной сети с людьми в любой точке мира, что мы об этом даже не думаем. Для двадцатилетних студентов Университета Вестминстера, где я преподаю, Сеть – нечто такое, что было всегда. Это поколение не представляет, как родители вообще ухитрялись общаться и работать, делать покупки и заниматься политикой без компьютеров, ноутбуков, планшетов и смартфонов».
“Не все люди склонны к прокрастинации, и не каждому прокрастинатору способна помочь стратегия упорядоченной прокрастинации, поскольку иногда это свойство является проявлением проблем посерьезнее, а для их решения нужен более глубокий подход, нежели поверхностное философствование. Тем не менее, если судить по моему почтовому ящику, на этих страницах многие смогут разглядеть себя и в результате если не решить свою проблему полностью, то хотя бы испытать облегчение. Нелишним бонусом будет и целый ряд симпатичных понятий, которые можно применить к себе, таких как акразия, горизонтальная организация, приоритетность заданий, синдром незакрытых скобок”.
“Я вспоминаю, как впервые услышал о радио. Это были иронические газетные заметки о настоящем радиоурагане, грозящем опустошить Америку. Тем не менее создавалось впечатление, что речь идет не только о модном, но действительно современном деле.Это впечатление затем рассеялось очень скоро, когда мы услышали радио и у себя. Сперва, разумеется, удивлялись, как доходят эти звуковые передачи, но потом это удивление сменилось другим удивлением: что за передачи приходят из воздушных сфер. То был колоссальный триумф техники: венский вальс и кулинарные рецепты отныне наконец доступны всему миру.”.
«Культурная индустрия может похвастаться тем, что ей удалось без проволочек осуществить никогда прежде толком не издававшийся перевод искусства в сферу потребления, более того, возвести это потребление в ранг закономерности, освободить развлечение от сопровождавшего его навязчивого флера наивности и улучшить рецептуру производимой продукции. Чем более всеохватывающей становилась эта индустрия, чем жестче она принуждала любого отдельно стоящего или вступить в экономическую игру, или признать свою окончательную несостоятельность, тем более утонченными и возвышенными становились ее приемы, пока у нее не вышло скрестить между собой Бетховена с Казино де Пари.