Девочка-рай - [6]
Упрекает в том, что они спасли ее? Но это невозможно! Она без сознания уже шесть часов.
" Интересный случай. Надо за ней понаблюдать, пока она здесь", — решил Сергей.
В реанимационном отделении Вика провела три дня. На поправку она шла быстро, поэтому завтра ее обещали перевести из реанимации в общую палату.
Значит, она увидится с мамой и сестрой. А сегодня ей передали от них записку. Она была очень трогательной, и Вика улыбнулась, читая ее. "Скорее бы домой". Здесь, в больнице, ей было жутковато. Хорошо, что в одиночестве ей осталось быть недолго, всего одну ночь. Она ненавидела и боялась эту палату. А еще сегодня вечером дежурил Сергей Владимирович. Она надеялась, что он ее навестит. Вике очень хотелось у него спросить кое о чем.
Сергей заглянул к ней после восьми вечера. Поздновато, конечно, для посещений в таком отделении, но ему было можно.
— Ну, здравствуй, суицидница, — это первое, что пришло ему в голову. А когда сказал, пожалел. Можно было и поделикатнее.
— Здравствуйте, Сергей Владимирович, — Вика обрадовалась его приходу.
— Я тут справлялся у наших, сказали, держишься молодцом.
— Стараюсь.
— Слушай, милая девушка, зовут-то тебя как?
— А вы разве не знаете? — Вика удивилась.
— Мне будет приятней, если ты представишься сама, — пояснил он, а после подошел к Вике и сел рядышком на стул.
— Виктория, — обычно она так не представлялась, а это как-то сорвалось с губ.
— О! Победа? Значит, будем жить, — подытожил Сергей.
— Сергей Владимирович, мне очень нужно с вами поговорить.
— А почему так печально? Говори.
— Нет, вы не поняли. Это очень серьезный разговор… и, наверное, длинный, — грустно закончила Вика.
— Если серьезный и длинный, то сейчас не получится. Я буду занят какое-то время, да и потом, скорей всего, тоже.
— Ну пожалуйста, мне очень-очень нужно, — взмолилась Вика.
Сергей посмотрел на девушку. Что-то в ней было.
— Хорошо, если не произойдет ничего экстренного, я загляну к тебе где-то после одиннадцати, хотя это и не положено, — он поднялся, чтобы идти. — Да ты, наверное, уснешь?
— Что вы. Я буду ждать.
До прихода Сергея Вика размышляла, с чего начать. Она и так, и сяк обдумывала каждую фразу, но все равно выходило нелепо и бессмысленно. Ближе к одиннадцати она уже стала жалеть, что упросила его прийти.
"Может, прикинуться спящей? А завтра ее переведут, и он вряд ли появится там".
— Эй, Виктория, спишь? — шепотом, заглянув в открытую дверь, спросил Сергей.
— Не называйте меня Викторией, я не люблю, — ответила Вика.
— Значит, не спишь. А как же тебя называть? — Сергей зашел в палату.
— Просто Вика.
— Хорошо, просто Вика. Тебе повезло, пока все спокойно, я сейчас только настольную лампу принесу, чтобы не включать свет.
— Не надо. На небе полная луна, вы сейчас привыкните, это вам со света кажется темно, — Вика сидела на кровати и внимательно смотрела на Сергея. — Так романтичней, — хотя на самом деле у нее просто были грязные волосы, которые она не могла помыть, поэтому собрала их в тугой узел на затылке.
"Но зачем ему об этом знать".
— А ты будешь рассказывать романтическую историю?
— Ну да. Типа того.
— Как скажешь. Заинтриговала дальше некуда, — и он присел на прежнее место.
— Но вначале ответьте, — Вика заметно волновалась, — у меня действительно была клиническая смерть? Как это случилось?
Сергей не ожидал такого вопроса. Прежде чем ответить, он задумался.
"Стоит ли говорить, как всё было? Но ведь он сам беспокоился по этому поводу. А вдруг она что-то вспомнит?"
— Вопросик, — Сергей начал тереть виски кончиками пальцев. — Понимаешь, как бы это поточнее выразиться, было что-то не так. Вернее, мне показалось…
— Что? Скажите, мне важно знать! — Вика от волнения взяла за руку Сергея Владимировича, но потом сразу отдернула.
— Ладно, — он глубоко вздохнул и рассказал все, что ему было известно, начиная с сомнений милиции и закончив тем, что продежурил у ее постели почти всю ночь. Затем, наклонясь к Вике, спросил:
— А ты что-то помнишь?
— Ничего.
— Слушай, извини, конечно, но зачем ты это сделала?
— Я не знаю. Понимаете, я ничего об этом не помню, — с дрожью в голосе и почти переходя в плач, ответила Вика. — Мне страшно. Со мной что-то происходит.
Сергей посмотрел ей в глаза. Как-то странно прозвучало то, о чем она сказала. Он даже подумал — не сочиняет ли?
От луны в комнате действительно было светло, но не на столько, чтобы хоть что-то увидеть в ее глазах. Зато его взгляд, опустившись ниже лица, задержался на ее груди. Вика была в белой батистовой сорочке. То ли от необычного освещения, то ли из-за чрезмерного воображения Сергей Владимирович неожиданно ощутил легкое волнение.
Вика отследила его взгляд и смутилась, а потом одним движением вынула шпильки, и волосы тяжелой волной закрыли все ее тело. От этого зрелища у Сергея даже перехватило дыхание.
— Ничего себе… — вырвалось у него. А потом, опомнившись, он спросил: — Ты, кажется, хотела мне что-то рассказать?
— А вы не будете надо мной смеяться?
— Не буду, даю слово, — и Сергей взял ее ладони в свои руки.
Это стало походить на наваждение.
— Дело в том, что я по профессии — психолог, — начала свою историю Вика.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Говорят, если снится, что летаешь во сне, значит, растешь. И, наверное, касательно детей это абсолютная правда. А если такое приснилось взрослому? Есть мнение, что во время сна наша душа может покидать тело и отправляться в путешествие. И нет для нее преград ни временных, ни пространственных. Если предположить, что это правда, тогда отчего же вне сна эта возможность становится такой нереальной и фантастической. Впрочем, для йогов это вовсе не фантастика. Но йогов мало. Не так-то просто впасть в эту самую нирвану.
Родители, у которых есть дочери, бывают двух видов. Первые считают, что главное для их девочки — удачно выйти замуж. Чтоб за мужем, как за каменной стеной, лишь бы любил. И все свои усилия они направляют в это русло. Вторые просто мечтают, чтобы дочь стала эмансипированной, независимой и бизнес-леди, чтобы любому мужику фору могла дать. В этом случае, как вы понимаете, применяется совершенно иная тактика в воспитании. Кто из них прав, судить трудно. И среди тех девушек, и среди других счастливых попадается мало.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.