Девочка, которая умела летать - [2]

Бетти быстренько подхватила Пайпер на руки и с того времени больше не отпускала. Бетти на ум пришло слово «промысел». «Так тебе и надо, сама же поступаешь не как положено», – говорила левая половина мозга правой.

Несмотря на искренние молитвы Бетти, со временем ситуация не улучшалась, а только ухудшалась. Однажды Пайпер обнаружилась под потолком гостиной, где она покачивалась в воздухе, то ли не умея, то ли не желая спуститься. Пришлось послать Джо в сарай за лестницей. Пару недель спустя Джо увидел, что спящая Пайпер витает в полуметре над своей колыбелькой. А затем настал тот ветреный день, когда Пайпер вдруг вздумалось воспарить и её подхватило порывом ветра и занесло за три поля, пока она наконец не зацепилась за ветви дерева, оттуда Джо сумел её забрать.

Когда Пайпер исполнилось пять лет, а она по-прежнему могла неожиданно полететь по комнате, Бетти окончательно убедилась, что подошло время поднять этот вопрос.

– Кажись, она не в норме, говорю я вам, – беспомощно обратилась она к доктору Беллу.

– И каким же образом? – вопросил доктор Белл. Док повидал, как не одно поколение жителей округа Лоуленд рождалось, умирало и попадало в самые разные переделки. Он видел, как мальчишка Смитов выплюнул отвёртку и целую упаковку пятисантиметровых гвоздей. Он присутствовал при том, как Клара Касси Марекен повернула голову себе за спину и обратно. Доктор Белл слышал, как взрослый мужчина говорил все слова задом наперёд, после того как его ударил по голове сенной пресс. У малышки, сидевшей на его столе для обследования и дрыгавшей ногами, было по десять пальцев на руках и ногах, и она была не выше и не меньше, не умнее и не глупее, не худее и не толще обычного ребёнка её лет. Одним словом, она ничем не отличалась от прочих фермерских детей Лоуленда.

– Ну, я и мистер Макклауд, мы приметили, что она… – пробормотала Бетти, не зная, как описать недуг, – шибко шустрая.

Доктор Белл рассмеялся и отвернулся, чтобы вымыть руки.

– У ребёнка её возраста и должно быть энергии в избытке, не стоит об этом переживать. Пускай не сидит сиднем и много гуляет. С ней всё в порядке, она так же в норме, как и мы с вами.

Когда доктор Белл повернулся обратно, он увидел, что Пайпер каким-то образом исхитрилась подскочить на полтора метра в воздух и повисла на люстре, свисавшей с потолка. А затем начала раскачиваться из стороны в сторону. Доктор Белл поглядел на озабоченное лицо Бетти, и в голове его промелькнула мимолётная мысль, что, возможно, Пайпер Макклауд и в самом деле слишком шустрая.

– Э, да вам досталась маленькая обезьянка, миссис Макклауд, – засмеялся доктор Белл.

Получив врачебную рекомендацию, Бетти с облегчением оставила ребёнка в покое. И всё же она решила, что будет разумнее обучать Пайпер дома, пока она не перерастёт свою шустрость, пускай и вполне нормальную.

Когда Пайпер исполнилось девять лет, у неё уже были длинные каштановые волосы, заплетённые в две косы, ясные голубые глаза (они и ей самой нравились) и больше веснушек, чем звёзд на небе (их она ненавидела), а её постоянным спутником было одиночество и ещё какое-то чувство, которому она никак не могла подобрать название.

– А у тебя так было, что чувствуешь, что что-то не так, но никак не можешь раскумекать что, а пап? – Сидя на заборе, Пайпер смотрела, как Джо поправляет ослабший лемех плуга.

Джо недоумённо пожал плечами.

– У меня словно что-то зудит вот здесь, – продолжила Пайпер, ткнув себя под ребра, – но до этого места никак не добраться, и оно всё время чешется, только изнутри. Как думаешь, что бы можно сделать, чтобы унять этот зуд?

Джо снова пожал плечами. От разговоров с Пайпер у него часто голова шла кругом. Не то чтобы она употребляла непривычные слова – напротив, Пайпер говорила так же, как все в округе Лоуленд. Но что за мысли были у этой девчонки в голове! Она задавала вопросы, которые и он сам за миллион лет не выдумал бы, и поэтому даже не знал, как подступиться к ответу.

– Я об этом давеча маме сказала, и она полагает, что это всё из-за дурацких мыслей, что гуляют у меня в голове, – Пайпер тараторила, не замечая, что отец теряется с ответом. – А я не думаю, что мои мысли дурацкие, но мама говорит, что лучше мне помалкивать, крепко стоять на земле и не высовываться. Она говорит, что нехорошо это, тратить время на пустые вопросы, когда работа простаивает. А я не понимаю, что дурного в вопросах. А ты, папа? Мама говорит, что в Библии сказано, что хорошо и что плохо, и нечего морочить себе голову, но мне кажется, что всё не так просто. Как когда ты убил нашу старую корову на той неделе, а я не хотела её есть, потому что она была моей любимицей и вдобавок такой доброй. Мама сказала, что переводить еду грешно. А я сказала, что, может, это нам не надо вот так вот убивать и есть коров, раз они такие смирные. Мама сказала, что это глупости, и Всевышний затем и создал коров, чтобы мы их ели. Но мне кажется, это немножечко нечестно по отношению к коровам. Пастор вон говорил нам всего четыре воскресенья тому назад, что Господь любит все свои создания, но по моему разумению разве ж это любовь – создать кого-то затем только, чтоб его съели. Коровы ничегошеньки нам не сделали. Вот я и подумала, что мы небось что-то напутали, и у них есть своя цель, о которой мы и знать не ведаем. Тогда я стала присматриваться к коровам втихую, так, чтобы они не заметили, а ну как я угадаю, в чём их цель. И я думаю, что теперь я всё знаю, папа. Хочешь, расскажу?