Девочка и рябина - [21]
Тяжело поднявшись на сцену, Скавронский терпеливо и спокойно повторял картину Северова десятый раз.
— В ваших движениях, Алеша, в манере говорить я не чувствую, что это за человек! Действуете вы и играете правильно. И все поставленные задачи выполняете. А вот характера нет. Ходит по сцене просто интеллигентный юноша. Вы играете самого себя. А ведь это моряк. Финн. Коммунист. Представляете, как он говорит, ходит, думает?
Снова повторяли, и снова Алеша ничего не чувствовал, кроме отвращения к себе.
Юлинька переживала за него, старалась подбодрить взглядами: «Смелее! Смелее!»
Лицо Скавронского вдруг стало сонным, брови совсем завесили глаза.
— Следующую картину! — бросил он Сенечке и, громко, хрипло дыша, спустился в зал.
Северов побледнел. Как всегда от волнения, левая рука его ныла в плече, висела плетью.
За сукнами Дальский кому-то говорил:
— Раньше у антрепренера не искали разной там правды, простоты. А публика валила в театр. Помню, как выйдет на сцену Орлов-Чужбинин в роли Велизария да как рванет… без «системы Станиславского», а так, нутром…
Северов еще больше побледнел. Он решил, что это судачат о нем.
Юлинька взяла его под руку, увела в темный угол за избу с полотняными стенами, на которых нарисованы толстые бревна, и слишком бодро, слишком весело стала уговаривать:
— Да ты не вешай нос! Получится! Ей-богу! В нашем деле всегда так!
И тут же поморщилась, услыхав свой фальшивый голос. Она поняла, что уже не верит в Алешу. И даже испугалась.
— Э, да чего там! — в отчаянии отмахнулся Северов. — Я, должно быть, как тот Кадя с подбритыми бровями, ничего не знаю о людях!
Он сказал и сам поразился этой мысли.
А Юлиньке почему-то вдруг стало скучно его уговаривать. Поймав себя на том, что слушает не Алешу, а репетирующего Караванова, она покраснела и быстро отвела виноватый взгляд, стала водить пальцами по бревенчато-полотняной стене избы. Вся изба колыхалась.
«Играл колхозников, рабочих! А как они живут? Как работают? О чем думают? Да какая же разница между мной и Кадей?» — все больше поражался Северов.
«Что происходит? — думала Юлинька. — Вот мне все скучнее и скучнее слушать его. И все приятнее, все интереснее быть с Каравановым. Нет, нет, это неправда! Это ошибка! Караванов просто много знает, много пережил и поэтому… А Алеша — это…» Юлинька как можно ласковее улыбнулась ему, но улыбка получилась притворной. Презирая себя, она отвернулась.
…Алеша быстро шел по улице.
Конечно же, он и Кадя — птицы одного полета! И тут, словно озарило его прошлое, он даже остановился: молодому давали небольшие, легкие роли, и он играл их хорошо. Но когда стали поручать серьезные, он поблек. Ему не удавались характеры, во всех ролях он был одинаков. Бывало, сам поражался: что же случилось? Ведь его всегда считали одаренным. Почему он вдруг стал однообразным?
И он тогда решил, что плохи режиссеры. Перессорился с ними в Нальчике. Подал заявление об уходе. Его не удерживал. Это было горько. Значит, он не нужен театру?
А теперь, выходит, это не режиссеры, а он плох? Что же делать?
Мелькнуло лицо Голобокова. Старик» бормотал: «Они жизни-то и не нюхали!»
Алеша, забывшись, прошел мимо столовой.
Кругом была осень — пестрая, как цыганский платок. Солнце такое ослепительное, что огонь спички почти невидим.
Среди прозрачных желтых березок резко выделялись алые, пылающие осинки. Листья их не трепетали, а болтались, точно привязанные нитками.
Алеша взглянул в бездонное небо, и захотелось все забыть. Уж очень четко был начерчен клин отлетающих журавлей. Уж очень призывно попрощался вожак: «Курлы!» Умчаться бы за ним, умчаться!
Пес у дверей
Утром Северов, в одних трусах, накинув пальто, мрачно выглянул в коридор. Никого не было. Он подошел к дверям напротив, дернул — дверь оказалась запертой. Злясь, громко постучал. Никто не ответил, только мяукнул котенок Филька. Алеша услыхал ид лестнице женские голоса, метнулся, к своей двери, скрылся в комнате.
— Вот проклятый, — бормотал Северов, — куда он уплелся?
Дело в том, что кровать у Касаткина была без сетки, и Алеша с вечера стелил свои брюки ему под матрац на доски.
— Ты — боров тяжелый, за ночь хорошо отутюжишь.
По утрам Касаткин долго спал. Он вообще так спал, что его почти невозможно было разбудить. Иногда Северов бил в дверь кулаками, и ничего не помогало. Слышался храп да еще мяуканье испуганного Фильки, любимца Никиты.
Касаткин не раз опаздывал на репетицию, получал выговора.
Два дня назад он опоздал на полчаса. Скавронский сидел в фойе и стучал пальцами по столу, — без Касаткина он не мог начать работу. Актеры притихли на диванах у стен. Наконец появился сияющий Никита, с невинным заспанным лицом и с детски кроткими глазами. Скавронский засопел.
— Неженцев! Сегодня же подать докладную!
Никита сделал испуганное, изумленное лицо, выхватил часы, показал Сенечке.
— Врут на час, — сверил тот со своими.
Тогда Касаткин яростно хватил часы об пол — колесики, винтики раскатились по всему фойе.
— Извините, — взмолился он, — подвели, проклятые! У бедного Ивана везде изъяны!.
После такого самоотверженного поступка Скавронский смягчился:
— Зачем же так? Часы денег стоят.
Новая автобиографическая повесть И. Лаврова «Путешествие в страну детства».
«Я всегда воспринимал жизнь как чудо, — говорит о себе Илья Михайлович Лавров, — и верил, что наша обыкновенная жизнь и есть необыкновенное счастье. Вот это восприятие, эта поэзия окружающего и легли в основу всех моих книг». И. М. Лавров родился в Новосибирске 2 августа 1917 года. В 1936 году окончил Новосибирское театральное училище. Работал актером в драмтеатрах Новокузнецка, Новосибирска, Томска, Нальчика, Ферганы, Энгельса, Читы. Первая книга рассказов вышла в 1955 году в Читинском книжном издательстве. И. М.
Из предисловия:...Жизнь — это чудо, великое и радостное открытие большого счастья, когда человек стремится не к мелким заливчикам своего бытия, а входит в жизнь, как в широкое, гремящее неустанными волнами море. Вместе с милыми сестрами Асей и Славкой каждому — доброго пути к такому морю!Сергей Сартаков.
В книгу вошли рассказы и миниатюры известного сибирского писателя И. М. Лаврова (1917–1982), в которых его лирическое дарование проявилось наиболее рельефно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От составителя…Стремление представить избранные рассказы, написанные на сибирском материале русскими советскими прозаиками за последние десять-пятнадцать лет, и породило замысел этой книги, призванной не только пропагандировать произведения малой формы 60-70-х годов, но и вообще рассказ во всем его внутрижанровом богатстве.Сборник формировался таким образом, чтобы персонажи рассказов образовали своего рода «групповой портрет» нашего современника-сибиряка, человека труда во всем многообразии проявлений его личности…
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.