Девочка и мертвецы - [56]
Катя кивнула и выбежала из холодной комнаты.
— Катька-а-а! — закричал Ионыч.
— Да, дяденька?
— А ну подь сюды.
Катя оправила юбку, потрогала книгу, что лежала за пазухой — не выпадет ли снова? — пятерней расчесала спутанные волосы и вошла в столовую. Замерла возле порога. Ионыч сидел за столом в гордом одиночестве и вилкой болтал в стакане самогон, наблюдая сверху за кругодвижением хлебных крошек. Перед ним стояла тарелка с жареным картофелем и солеными огурцами; в комнате терпко пахло потом и соляркой.
— Как там Федор? — спросил Ионыч, отхлебывая из стакана.
— Болеет. — Катя печально вздохнула. Сложила грязные ладошки ковшиком, умоляюще посмотрела на Ионыча. — Может, в Лермонтовку съездить надо, лекарств каких купить?
— Каких, к чертям, лекарств. — Ионыч скривился. — Думай, что говоришь: какие могут быть лекарства для мертвяка? — Он плюнул на пол. — А если кто-нибудь узнает, что мы у себя серого держим? Это, Катерина, между прочим, уголовно наказуемое преступление.
Катя молчала, валенком ковыряла пол.
— Ишь, вымахала, долговязая, — буркнул Ионыч. — Скоро меня по росту догонишь.
Девушка вспыхнула, отвернулась:
— Простите, дяденька, не умею я рост контролировать…
Ионыч зло посмотрел на нее:
— Конечно, не умеешь. Что я, по-твоему, идиот полный, и не знаю этого?
Катя совершенно смутилась, промолчала. Ионыч потянулся в угол за лукошком, кинул девушке.
— На вот, подберезовиков собери к ужину.
Девушка с готовностью подхватила лукошко; она с утра ждала, когда же Ионыч отправит ее в лес по какому-нибудь неотложному поручению, и с трудом сдерживала радость.
— А может, не посылать тебя за грибами? — Ионыч задумчиво смотрел на Катю сквозь мутное стекло стакана. — Мало ли что в твоей своевольной голове вертится; сбежишь еще.
Девушка вспыхнула:
— Да что вы такое говорите, дядя Ионыч, разве оставлю я вас одного с больным дядей Федей?!
— А вот если б Федор не был болен или, к примеру, помер… — Ионыч в упор посмотрел на Катю. — Сбежала бы?
Девушка помотала головой:
— Ни за что!
— Врешь, небось, — тоскливо произнес Ионыч и залпом выпил стакан. Скривился, прошипел: — Глаза б мои тебя не видели. Ладно, дуй за грибами: одна нога здесь, другая там.
Катя кивнула и быстренько затопала в сени.
Глава четвертая
Гриб затаился подле раскидистой краснобокой березки. Катя приготовила шипастую дубинку и на цыпочках пошла к нему. Под ногой хрустнула веточка. Девушка замерла. Подберезовик насторожился, выпростал из-под снега мохнатые лапки, задрожал, исследуя окрестности усиками-локаторами. Таиться более не было смысла, и Катя кинулась к грибу. Подберезовик подпрыгнул на месте, пискнул и стал улепетывать, но на Катино счастье по неопытности выбрал направление прямо на березу, стукнулся об дерево мягкой шляпкой и упал навзничь. Тут Катя подоспела и со всей дури вдарила подберезовика дубинкой. Гриб обмяк, вытянул лапки.
— Прости, грибочек, — прошептала Катя, цепляя гриб шипом и закидывая его в лукошко. — Не со зла я, а ради приготовления вкусного ужина.
— Катя!
Девушка обернулась. Серая фигура стояла, прислонившись плечом к березке. Мертвец наблюдал за ней и мял в руке полосатую шапку. На голове серого вздувались черные язвы, редкие волосы были рыжие, скорее даже красные.
— Ай! — Катя всплеснула руками и подбежала к мертвецу. Забрала шапку, натянула ему на голову. — Ну что ты, в самом-то деле? А если кто увидит твою голову? Издалека по голове понятно, что ты серенький!
— Катенька… — прошептал мертвец, пряча глаза. — Я… забыл слово.
Девушка погладила его по щеке:
— Ну вот, а в шапке ты — обычный мальчишка. Издалека вообще не догадаешься. — Она улыбнулась и обняла его. — Глупенький Маричек. Ты не представляешь, как я соскучилась!
Марик мягко освободился:
— Не надо… от меня… — Он задумался. — От меня воняет.
— Глупости, — заявила Катенька и вытащила из-за пазухи книгу. — Смотри, что я принесла!
Мальчик улыбнулся сжатыми губами; он боялся показывать девушке свои гнилые зубы.
— Идем в наше место? — Катя взяла Марика за руку.
— За… забы… идем, — с усилием выговорил он.
Они шагали по холодным лесным тропкам. В заснеженных синих кронах березок прыгали белки — мелкие хищники с желтой бородкой и выпирающими треугольными зубками. С крон сыпались выхолощенные шишки. По красным веткам ползали коричневые многоножки: животные глупые, но вкусные и полезные, если весь яд из хвоста выдавить.
— Ты вы… выросла, — сказал Марик, хмуря лоб. — Ты теперь… еще… больше красивая.
— Спасибо, Маричек!
— А я вот не расту. — Мальчик ухмыльнулся. — Ха. Ха. Ха.
— Это ничего-ничего, — прошептала Катя, крепко сжимая его руку. — Ты всё равно мой самый хороший.
— За… забы… спасибо!
Они пришли к тайному месту в глубине леса, разобрали сырой валежник, закрывающий вход в брошенную берлогу, забрались внутрь. Внутри было тепло, сухо и очень тихо. На полу лежала мягкая солома. Катя достала фонарик и подвесила на крючок-веточку под потолок. Они уселись на корточки вокруг светлого пятнышка на полу. Девушка достала книгу.
— Помнишь, где мы остановились?
— Д… да…
— Погоди, тут закладка. А, вот…
Катя откашлялась и стала читать; читала медленно, почти по слогам — по-другому не умела.
Действие книги происходит в безымянном южном городе, «Южной столице», как называет ее сам автор. Город потрясло появление жестокого серийного убийцы, которого в сети уже успели прозвать Молнией: за один месяц он похитил и убил несколько детей, и у следствия нет ни единой зацепки. Чтобы расследовать это дело в город из С.-Петербурга приезжает известный сыщик.Множество судеб, сон и явь, переплетутся в этой странной книге, полной мрачных теней и отменного черного юмора.Новая книга от автора романа «Девочка и мертвецы».
…приводят к случайным событиям, которые могут сложиться в подобную мозаику!..
В книгу включены произведения молодых перспективных авторов, представляющих основные направления фантастики начала нового столетия.Центром притяжения для них стал старейший российский фестиваль фантастики «Аэлита», который всегда поддерживал лучшие творческие силы в этом самом непредсказуемом литературном жанре.
«Я просыпаюсь рано утром. Смотрю, как через маленькое прямоугольное окошко под потолком в мой подвал влетает тополиный пух.В подвале пыльно.В подвале полно старых лопнувших пробирок. Сверху – разрушенная лаборатория. Когда-то в ней производили детей. Будущих солдат. Уж и не знаю для кого – для нас или для них…».
Конец света, назначенный на декабрь 2012-го, не состоялся. Свечи, макароны и тушенка пылятся по кладовкам. Но не спешите их выбрасывать! Вспомните, крохотный по космическим масштабам метеорит над Челябинском всерьез напугал не только жителей этого города. Извержение исландского вулкана закрыло небо над Европой, на несколько дней отбросив ее на сто лет назад, когда люди передвигались только по суше и воде. А Фукусима? А цунами в Индийском океане, которое унесло сотни тысяч человеческих жизней? И пусть оптимисты сколько угодно рассуждают о том, что настоящий конец света наступит не ранее чем через три миллиарда лет, когда погаснет наше Солнце, мы-то с вами не столь долговечны…
По улицам еще бродят люди, но город уже мертв, пораженный взаимной ненавистью, захваченный набирающими власть существами с паранормальными способностями. Не осталось ничего святого, всем заправляет денежный разум, и не всегда можно понять, реальность перед тобой или бред воспаленного воображения. И только один человек может все исправить, но нужно ли ему это.
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Он скользит между мирами и эпохами, нигде не задерживаясь дольше, чем на собственную жизнь, ни к чему не прикипая сердцем, которого нет. Он исполняет чужие желания, насмехаясь над собственными властителями и не тяготясь последствиями. Когда-то он был игрушкой, но теперь сам развлекается как умеет. Любопытствующий демон, шкодливый бог, усталый странник на полях заката.Он способен превратить в зловещую и увлекательную игру весь мир. И эту книгу заодно.
Возможно ли предвидеть будущее или даже — планировать его? Странные сообщения, звонки, записки. Предсказанные события и запрограммированные встречи, рядящиеся обычной случайностью. Любой может быть вовлечён в эту незримую и опасную игру. Попытки разобраться в происходящем не просто тщетны, но пагубны, как неосторожные движения увязшего в болоте человека. Когда слишком пристально вглядываешься в будущее, уже и прошлое не так прочно, и настоящее — зыбкий мираж.Кто затеял все это и, главное, зачем?
Нет резкой границы между миром материальным и иным — тем, откуда прилетают к нам ангелы, тем, куда уходят люди, ставшие святыми. Но там строже относятся к вере, верности, ответственности за близких, и если предстоит выбор — то его совершают во имя любви. Сквозь испытание выбором проходят блаженная Ксения Петербуржская, ангелы-хранители, святой Касьян Немилостивый, и вместе с ними — читатели этой книги.
Нет резкой границы между миром материальным и иным — тем, откуда прилетают к нам ангелы, тем, куда уходят люди, ставшие святыми. Но там строже относятся к вере, верности, ответственности за близких, и если предстоит выбор — то его совершают во имя любви. Сквозь испытание выбором проходят блаженная Ксения Петербуржская, ангелы-хранители, святой Касьян Немилостивый, и вместе с ними — читатели этой книги.