Девочка⁰ - [23]
– Нет! – поспешно заверил ее я.
Это была правда: я не хотел ничего такого. Меньше всего мне хотелось сделать кому-то плохо.
– Я просто не хотел быть собой, – почти шепотом произнес я.
Она удивленно подняла на меня глаза и так же шепотом спросила:
– Ты дурак?
– Наверное…
– Не подходи больше ко мне, – выпалила она и резко поднялась со стула.
Я смотрел, как она уходит, и мне было хуже некуда. Я довел девочку до слез, испортил ей впечатления от первой любви и, наверное, оставил тонну гадких воспоминаний до конца жизни. Мне хотелось избить самого себя. Что угодно лучше, чем это раздирающее понимание, что я подонок. Когда я был маленьким, мне рассказывали про плохих людей, которые жестоки с другими, а теперь я и сам оказывался таким человеком.
Мама ужасно на меня накричала, но не из-за Марины. Врач сказал, что у меня сотрясение и поэтому меня нельзя бить, толкать и трясти, но я видел, как маме хочется все это сделать.
Мы ехали из больницы на такси, и весь путь до дома мама не могла успокоиться.
– Что на тебе надето?! – кричала она. – И ты так по городу разгуливаешь, как чучело огородное?! И люди на тебя смотрят! У тебя что, вещей нормальных нет?! Ходишь как беспризорница! В больнице были уверены, что ты мальчик! Кое-как врачу доказала, что это твое свидетельство о рождении!
И все это на глазах у таксиста, в машине чужого человека. Водитель кавказской наружности осуждающе смотрел на меня через зеркало заднего вида, покачивал головой и поддакивал маме:
– Вы все правильно говорите! Вы молодец! Хорошая мама! Сейчас время такое, подобные штучки надо сразу… Это самое… Пресекать! У меня три дочери, да если б кто-то из них так вырядился, я бы ей сказал: «Эй, ты девушка или кто, ты либо покажи свои яйца, либо переоденься в нормальную одежду!» Ай-яй-яй, Бог все видит! Правильно же я говорю, да? Прав я или нет?
Мама говорила, что, конечно, он прав.
Мне хотелось спросить: «Ну при чем тут одежда, мама? Я девочку обидел, при чем тут одежда? Ты меня совсем не за то ругаешь…» И все же становилось немного легче. Выслушивая мамины крики, я словно искупал часть своей вины перед Мариной.
А дома досталось и Гордею. Мамин гнев, как пламя, перекинулся на брата: она отругала его за то, что он отдал мне часть своих вещей и что из-за него я теперь разгуливаю по городу, как сирота-оборванец, попадаю под машины, а она потом краснеет перед врачами, доказывая, что «никакой она не мальчик, а моя дочь!». Папа, услышав эту возмутительную историю, присоединился к маминым поучениям в своей священнической манере. Вкрадчиво и спокойно он объяснил мне, что «наш пол – это дар Божий, и ты особенно должна гордиться им, ведь тебе дано исполнить главное Божье чудо – рождение детей, в котором и таится смысл твоего истинного предназначения, это не изменишь одеждой, и нечего вводить в заблуждение себя и других людей».
– Да! – поддакнула мама, как бы ставя точку в разговоре. – А ты… – Тут она повернулась к Гордею. – Прекращай потакать этому трансвестизму!
«Трансвестизм» – как жутко и страшно это звучало! Вот кто я такой, это и есть мой диагноз? Сказав это слово, мама будто плеснула мне в лицо ледяной воды.
Прежде чем выйти из нашей с Гордеем комнаты, она оглядела меня напоследок и веско сказала:
– Больше никаких коротких стрижек, можешь хоть целиком покрыться вшами, но больше никогда!.. – И хлопнула дверью, не договорив, что же «больше никогда».
Пристыженный, я лег на кровать и отвернулся к стене. У меня пылали уши и щеки, я не хотел смотреть на Гордея, не хотел видеть такое же осуждение еще и в его глазах. Наверняка он тоже злится на меня, что попал под раздачу и что из-за меня он «потакал трансвестизму». Он, наверное, ничего такого не хотел…
Неожиданно я почувствовал тяжелое тепло на своем плече. Это Гордей прислонился к нему щекой, опустившись рядом со мной на кровать. Он негромко спросил:
– Что у тебя? Сотрясение?
Я шмыгнул носом и глухо ответил:
– Вроде да…
– До шмоток больше дела, чем до твоего здоровья… – хмыкнул Гордей. – Хорош отец.
– Да и мама…
– Мама – замотанная женщина без права выбора.
– У нее нет выбора?
– Она не знает, что он у нее есть. С утра до ночи всех обстирывает и думает, что должна. А у отца, кроме общения с воображаемым другом, других дел нет, мог бы и больше внимания проявить.
Я помолчал, раздумывая над его словами. Потом негромко спросил:
– Как думаешь, маме нравится ее жизнь?
– Я думаю, им обоим не нравится их жизнь.
– И отцу?
– Да. Какой из него священник? Посланник Бога без веры в Бога. За каждое пустяковое таинство деньги требует, как крохобор. А знаешь почему? Потому что он уверен, что ему никогда ни перед каким Богом не придется за это отвечать. И хочет, чтобы я был таким же, потому что ему плевать, полезен я буду прихожанам или нет, он просто знает, что на этом месте можно хорошо устроиться, вот и пытается меня, ну чисто из заботы, «устроить», так сказать. Они ведь и тебя за какого-нибудь ушлого попа замуж отдадут и тоже будут искренне рады, что «устроили». Все от родительской любви, веришь?
– Не очень, – честно сказал я.
– Почему?
– Мы ведь этого не хотим…
– Любовь слепа.
«У меня небольшая семья: только я, папа и бабушка. Папа работает художником, а бабушка работает на даче. А я нигде не работаю, я учусь в школе. Мы с папой любим проводить время вдвоём: ходить гулять, выезжать на природу и слушать музыку…». Это то, что я обычно писал в школьных сочинениях на тему «Моя семья». И это — ложь. На самом деле, у меня два отца, мы живём втроём, и они любят друг друга. Но об этом никому нельзя рассказывать.
Мики переезжает в Ванкувер вместе с родителями и младшим братом. Необычная семья легко вписывается в канадское общество, но только внешне: отношения родителей в новой стране начинают стремительно рушиться, а трагедия, которая могла бы сплотить супругов, еще больше отдаляет их друг от друга. Тем временем Мики, убежавший от старых проблем, сталкивается с новыми: насилием, страхом, непониманием и зависимостью.
«Привет, тетрадь в клеточку» – так начинается каждая запись в дневнике Ильи, который он начал вести после переезда. В новом городе Илья очень хочет найти друзей, но с ним разговаривают только девочка-мигрантка и одноклассник, про которого ходят странные слухи. Илья очень хочет казаться обычным, но боится микробов и постоянно моет руки. А еще он очень хочет забыть о страшном Дне S. но тот постоянно возвращается к нему в воспоминаниях.
В книгу Аркадия Сарлыка вошли повесть, рассказы и стихотворения.Несмотря на разнородность и разножанровость представленного в книге материала, все в ней — от повести о бабушке до «Рубаи о любви» — об одном: о поиске стержня внутри себя — человеческого достоинства и сострадания к ближнему, которые так долго вытравливались в нашем соотечественнике на протяжении нескольких поколений.
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…