Детство в солдатской шинели - [17]

— Ты у нас один, сынок. Тебе полагается быть в аккурате, — смеялся он, потирая руки и с гордостью поглядывая на возмужавшего Виктора. — Недаром говорят, военная форма молодцу к лицу!

Вот таким и увидел его 12 января 1943 года приехавший в Лехту Дильденкин.

— Батюшки, не узнать! Вырос-то как, — обнимал он Виктора. — Уже, поди, комсомолец?

— Еще нет, но Миша Захаров, наш комсомольский секретарь, говорит, чтоб я готовился, скоро примут.

— Хорошо, что я сразу тебя повстречал, дело у меня к тебе, — переменил тон Дильденкин. — Принято решение отозвать тебя из отряда. Учиться тебе надо, друг. И еще, запомни этот день, Витюша: позавчера наши перешли в решительное наступление под Сталинградом, началось крушение Германии. Теперь покатим врага, как березовую чурку…

— Николай Александрович, не могу я уехать. Я еще не отомстил, я клятву давал при всех за маму отомстить.

— Отомстишь еще. Отомстишь своей учебой, трудом. На фронте взрослые должны воевать, а не дети. Вот подрастешь ты, поумнеешь и скажешь: как же вы меня, мальчишку, под пули поставили? Дело это, Витюшка, решенное. И не где-либо, а в горкоме партии. Кравченко уже знает, я с ним по телефону говорил. Он тоже с тобой не хочет расставаться, парень хороший, говорит, растет. Ну да делать нечего, давай собирайся, день тебе на сборы…

Быстро промелькнули зимние дни в Беломорске. Полушубок Виктор сменил на черную фуфайку, кубанку — на суконную фуражку: все это выдали ему в его новом доме — школе ФЗО № 4. Учился Виктор старательно, и ему обещали дать недельный отпуск на Первомай — понимали, тянет парня к боевым друзьям. Но на носу были выпускные экзамены, и случай выпал лишь в июне. Съездил — и неудачно: отряд накануне ушел в поход.

Зато на Октябрьские праздники все были в сборе.

— Привет рабочему классу! — кричал Леша Скоков.

— Вырос-то как наш партизан! Кавалер прямо некуда, не подступись! — обнимали Виктора Оля Майорихина и Лена Власова.

— А ну-ка, самовар на стол, девушки, сухари, тушенку, фляжки давайте, — распоряжался Володя Дешин.

— Он у нас теперь командир отделения. Диагоналевую гимнастерку и ремень скрипучий со звездой на пряжке с меня требует, — хохотнул, потирая руки, дядя Ваня Хренов и незаметно запихнул в карман куртки Виктора трофейную плитку шоколада.

Стали расспрашивать Виктора о житье-бытье. Он отвечал степенно, по-взрослому, подбирая нужные, точные слова:

— Токарь я. Вот свидетельство получил, все пятерки. В школе в комсомол приняли, «Боевой листок» выпускал. После ФЗО нас многих на авторемонтный завод взяли. Выполняем заказы фронта — ЗИСы, полуторки ремонтируем. Знаете, какие приходят? Как люди — кому в сердце, кому в ногу осколком попало. К Октябрьским мы, комсомольцы, одну полуторку сверх плана на колеса поставили. Вечерами работали. Живу в общежитии. В столовке не очень сытно, но живем весело, в кино бегаем, был в театре, два раза ходил — очень нравится.

Ужин затянулся допоздна. Принесли баян, крутили патефон. Пришли две незнакомые новенькие медсестры, веселые, розовощекие, танцевали, приглашали Виктора на дамское танго, но тот краснел, опустив глаза, стыдился своих черных рук с обломанными ногтями, разбитых грубых ботинок. Леша тоже отнекивался, не оставлял его, сидел рядом.

— Сколько людей полегло, а войне конца не видно. Скучаю я по тебе, Витек, ты пиши мне почаще. Давай договоримся: будем писать друг другу, куда бы нас ни забросила судьба. Идет?

— Мальчики, что вы никак не наговоритесь? Лешик, давай песню! — дружно запросили девушки. — Хватит вам грустить.

Давайте нашенскую, гитара на стене давно скучает, начинай!

Леша улыбнулся, снял гитару, тронул струны, распрямился и запел. Песню дружно подхватили все, она крепла и ширилась:

Шумят леса, карельские леса,

Партизаны проходят лесами

И творят чудеса,

Мы верим в чудеса,

Которые мы делаем сами…

Весной Виктора пригласили в ЦК комсомола Карелии и вручили направление в школу юнг Северного флота на Соловецких островах.

С каким рвением взялся он за морскую науку! Против фамилии Константинова стояли одни пятерки, он был первым в своей роте рулевых. Витя с товарищами ходил на шлюпке под парусом, учился вязать морские узлы, колол с удовольствием дрова у камбуза, вечерами бегал на репетиции, читал стихи, выступал в концертах вместе с высоким худым юнгой Борей Штоколовым, входил в пятерку лучших лыжников острова.

Юнга Виктор Константинов.

Частенько с материка приходили письма, почти каждую неделю писал Леша Скоков. Он первым поздравил Виктора с освобождением родного Петрозаводска.

Дорогой морячок! С приветом к тебе твой друг Алексей. Хочу описать тебе памятный день нашей партизанской жизни. 8 октября 1944 года в Петрозаводске состоялся парад всех наших девятнадцати партизанских отрядов. Впервые мы все увидели друг друга, увидели и порадовались — какая мощь! Принимал парад Куприянов, командовал парадом Вершинин — все такой же стройный и подтянутый. Приветственную речь сказал нам председатель Совнаркома Карелии Прокконен. Тридцать восемь месяцев длилась партизанская война в карельских лесах, тридцать пять раз Совинформбюро сообщало на всю страну о наших боевых делах. Мы отвлекли на себя много вражеских частей, сковали их маневр.