Детство сияющей птицы. Истории из жизни птенца сойки - [5]

Еще я отыскал стихи Петра Комарова о сойке-пересмешнице:

Непоседливая сойка

Хитрым делом занята:

Пересмешничает бойко

Возле каждого куста.

Всем она дает уроки,

И сама за полчаса

У дрозда и у сороки

Перехватит голоса,

Петухом зальется звонко,

Фыркнет кошкой у окна,

Передразнит жеребенка —

Молодого скакуна.

Лесоруб идет с пилой —

Сойка вертится юлой:

Глаз жемчужный завела

И запела, как пила!..

Всех смешит шальная птица,

Потерявшая покой.

И народ не зря дивится

Пересмешнице такой.

А потом мне на глаза попало давнее стихотворение Вероники Тушновой — не о сойке, правда, о любви. Но сойка в нем тоже присутствует:

Я рада, что было так немо и прямо,

так просто и трудно,

так нежно и зло,

что осенью пахло

тревожно и пряно,

что дымное небо на склоны ползло.

Что сплетница сойка

до хрипу кричала,

на все побережье про нас раззвоня.

Что я ничего тебе

не обещала

и ты ничего не просил

у меня.

Искренние, пронзительные стихи, как и все творчество этой поэтессы, которую я для себя открыл много-много лет назад — в начале восьмидесятых годов прошлого столетия. А ее «Сто часов счастья», которые и мне довелось набрать, я вообще считал вершиной женской любовной лирики.

И совсем уж неожиданное отыскалось у Варлама Шаламова, которого я бесконечно уважаю:

Луна, точно снежная сойка,

Влетает в окошко ко мне

И крыльями машет над койкой,

Когтями скребет по стене.

И бьется на белых страницах,

Пугаясь людского жилья,

Моя полуночная птица,

Бездомная прелесть моя.

Ну а в завершение сияющего, скажем так, поэтического обозрения мне осталось только уважаемую Лину Костенко процитировать:

Сю ніч зорі чомусь колючі,

Як налякані їжачки.

Сю ніч сойка кричала в кручі,

Сю ніч ворон сказав: «Апчхи!»

Сю ніч квітка питала квітку:

— Що ж це робиться, поясни?

Тільки вчора було ще влітку,

А сьогодні вже восени!

Потрясающие чистотой стихи. Родниковой чистотой. Стихи из детства.

Сойка в прозе

Сойки

Иван Соколов-Микитов

Это было ранней весною. Лес ещё не успел одеться.

Мы шли в лесу по нашей тропинке. Вдруг послышались тихие, незнакомые и очень приятные звуки. Было похоже, что в глухом лесу собрались настоящие музыканты, играют на флейтах, фаготах и еще каких-то диковинных инструментах.

Прячась за деревьями, мы увидели много рыжеватых соек. Усевшись на сучках деревьев, сойки пели и щебетали. Раньше мы не знали, ни от кого не слыхали, что беспокойные, крикливые сойки умеют красиво петь и даже устраивать концерты. Обычно их можно видеть на лесных дорогах и опушках. Заметит сойка собаку или человека и, перелетая с сучка на сучок, издает резкий, тревожный и неприятный крик. По этому крику звери и птицы узнают о близкой опасности, стараются поскорее укрыться.

А тут поют!

Подкравшись тихонько, мы стали слушать лесную музыку, любоваться веселыми, нарядными музыкантами.

Неожиданно лесной концерт был испорчен. По нашим следам примчался мой охотничий пес Фомка. С высунутым мокрым языком он стал носиться под деревьями и распугал соек. С тревожным криком они разлетелись.

Мы очень рассердились на глупого Фомку.

***

Три сойки

Юрий Коваль

Когда в лесу кричит сойка — мне кажется, что огромная еловая шишка трется о сосновую кору.

Но зачем шишке об кору тереться? Разве по глупости?

А сойка кричит для красоты. Она думает, что это она поет. Вот ведь какое птичье заблуждение!

А на вид сойка хороша: головка палевая с хохолком, на крыльях — зеркала голубые, а уж голос, как у граблей — скрип да хрип.

Вот раз на рябине собрались три сойки и давай орать. Орали, орали, драли горло — надоели. Выскочил я из дому — сразу разлетелись.

Подошел к рябине — ничего под рябиной не видно, и на ветках все в порядке, непонятно, чего они кричали. Правда, рябина еще не совсем созрела, не красная, не багряная, а ведь пора — сентябрь.

Ушел я в дом, а сойки опять на рябину слетелись, орут, грабли дерут.

Вслушался я и подумал, что они со смыслом трещат.

Одна кричит:

«Дозреет! Дозреет!»

Другая:

«Догреет! Догреет!»

А третья кричит:

«Тринтрябрь!»

Первую я сразу понял. Это она про рябину кричала — мол, рябина еще дозреет, вторая — что солнце рябину догреет, а третью не мог понять.

Потом сообразил, что сойкин «тринтрябрь» — это наш сентябрь. Для ее-то голоса сентябрь слишком нежное слово.

Между прочим, сойку я эту заприметил. Слушал ее и в октябре, и в ноябре, и все она кричала: «Тринтрябрь».

Вот ведь глупая: вся-то наша осень для нее — тринтрябрь.

***

Зимние пересмешники

Леонид Семаго

В конце февраля, в тихие ясные дни, когда ладонь уже ощущает тепло нагретых стволов сосен, у соек приходит пора подыскивать пару и создавать семью. Еще никто не заявлял прав на владение гнездовой территорией. Открытая неприязнь друг к другу, ссоры и драки между самцами исключены. Искусство полета показать негде, да и не настолько высоко оно. Громким криком не удивишь. Остается заслужить благосклонность чем-то приятным, и ради единственной слушательницы в лесу устраивается настоящий концерт. А уж на том концерте кто во что горазд.

В ее небольшом певческом окружении есть и настоящие таланты, которые могут покорить самых придирчивых знатоков птичьего пения, есть и робкие новички, у которых кроме непонятного щебетания, шипения и взвизгивания ничего нет. Соек природа одарила не только пестрым нарядом, но и талантом пересмешничества. И каждый поет то, что понравилось ему самому и чем он рассчитывает произвести впечатление, вплоть до совершенно невероятного и несуществующего в окружающей природе смешения звуков.