Детский сад Монтессори - [30]

Между тем, эти резкие взрывы аффектов, тяжело потрясающие даже нервную систему взрослых, особенно губительны для детей. Их психика и без того находится в состоянии крайне неустойчивого равновесия. Частые же и резкие колебания в аффективной жизни могут в конечном счете привести к неуравновешенности, носящей явно болезненный характер. Мы видим тогда, как детские капризы, своеволие, необуздываемая вспыльчивость превращаются в ясно выраженные психопатологические симптомы (Штроейер).

С точки зрения психической гигиены, для нас чрезвычайно важно, что в системе Монтессори нет места культуре страха.

Только упорядоченные личности, с уравновешенной эмотивной сферой, ясным и быстро ориентирующимся интеллектом и твердой волей умеют правильно оценивать опасность и спокойно предотвращать ее и потому бесстрашны в истинном смысле слова. Человек отважен лишь тогда, когда он может осознать причину явления, порождающего страх, когда ему ясны пути и средства к ее устранению, и если, наконец, он полагает, что борьба и победа в его власти. Ребенок беспомощен и прекрасно чувствует свою беспомощность. Страхи обычно обусловливаются теми жуткими образами, которыми полны сказки. Гномы, бабы-яги, кощеи бессмертные невидимы и неуловимы.

Маленький ребенок сознает свою немощность перед этими жестокосердыми существами, всегда готовыми покуситься на его благополучие. Сказочная литература, которой в неограниченном количестве переупитывается дошкольник, является, по существу, «гимнастикой страха». Известно, что всякое упражнение создает проторенные пути, и эта гимнастика страха обусловливает привычное психофизическое предрасположение, которое нелегко вытравить впоследствии. Содержание, влагаемое в эмоцию страха, меняется с возрастом, но привычка к страху всю жизнь остается властной над человеком: как известно, у невропатов страх – один из тягчайших и наиболее трудно устранимых болезненных симптомов. Поэтому требуется сугубая осторожность в отношении детей с психопатической наследственностью. Но необходимо иметь ввиду, что даже при отсутствии наследственного психопатического отягощения страх легко может принять болезненные размеры у дошкольника благодаря естественной слабости его интеллекта и неограниченной власти фантазии.

Таким образом, страшные переживания не воспитывают в дошкольнике бесстрашия. Они, с одной стороны, причиняют серьезный, иногда непоправимый вред психическому здоровью дошкольника, с другой – культивируют трусость, всегда принижающую человеческую личность. Считаем нужным отметить, что боязливость, робость могут очень пагубно отразиться и на развитии воли.

В детском саду Монтессори отсутствие сказок и уроки тишины представляют весьма ценные профилактические меры борьбы с детскими страхами. Тишина, особенно если к ней присоединяется темнота, пугает детей, преимущественно тех, в воображении которых живут жуткие образы из сказок. Тишина, или, вернее, те невнятные и таинственные слабые шумы, которыми всегда полна наша относительная тишина, таит в себе жуть. Приучая детей к этим шумам и шорохам, разоблачая их происхождение, мы делаем их знакомыми и понятными, срываем с них покров таинственности и лишаем их способности действовать устрашающе.

«Уроки тишины», как и все прочие приемы Монтессори, – обнаруживают свою ценность не только в одном каком-либо отношении. Они не только служат развитию чувства слуха и воспитанию воли, но оказывают оздоровляющее действие на эмотивную сферу.

Укажем также, что, приучаясь выходить на зов, в то время, как на него устремлены взоры и руководительницы, и товарищей, дошкольник преодолевает в себе застенчивость, так часто являющуюся тормозом в жизни человека.

В обстановке сада в ребенке культивируются и высшие интеллектуальные эмоции. Мы уже отмечали, какое важное значение приписывается Монтессори интересу. В ее саду интерес приковывает дошкольника не к одной только игре. Для нас весьма важно, что он самопроизвольно привлекает дитя к работе. Интерес помогает превращению блуждающего внимания ребенка во внимание фиксирующее. Интерес воспитывает в нем настойчивость в работе и любовь к труду. Становясь внимательным и самостоятельным наблюдателем, умеющим изучать объект с разных точек зрения, дитя расширяет круг своих интересов. Оно приобщается к радости труда, приучается быть счастливым триумфами духа. Монтессори не подпадает под власть прекраснодушно-фантазирующего вымысла, когда описывает слезы на глазах у посетителей, наблюдающих крошек, работающих с энтузиазмом и радостью. При виде сияния, озаряющего личико ребенка, который прочел и понял не дававшееся ему слово или сделал удивительное, возбуждающее неописуемый восторг открытие, что «крышка стола – прямоугольник, и дверь ведь тоже прямоугольник», у многих взрослых гостей сада «подозрительно» увлажняются глаза. Так трогательно ликование ребенка по поводу того, что луч света прорезал давящий его мрак, что чуть-чуть поднялась завеса неведения, ревниво скрывающая таинственный и с трудом поддающийся осознанию внешний мир.

Часто высказывается опасение, что в саду Монтессори строго уважается духовная неприкосновенность личности дошкольника, и ребенок, по возможности, предоставляется самому себе в работе, он вырастает ярым индивидуалистом, и в нем не воспитываются социальные чувства.