Детский сад - [6]
Теперь они совсем остановились, словно бы в нерешительности, на распутье. Сергей понял, что Олиного желания говорить, интереса, который заставлял ее идти с ним, поубавилось. А может быть, она просто ждала, что желание, интерес, если они есть, должен теперь проявить он сам. Должен сказать: «Давай, портфель понесу» или «В кино вечером сходим?». Что-нибудь такое, что означало бы его ответное желание и интерес.
И Сергей сказал примерно то, что она ждала, потому что обрывать эти едва начинающиеся, нескладно завязывающиеся отношения действительно не хотел:
— Слушай, поможешь по алгебре, по химии там? Я неплохо секу, просто запустил. Наверстать нужно.
— Помогу.
— Правда?
— Правда.
— Ну, дай пять!
Заметно покраснев, пожала протянутую руку.
Идиотская сцена, тут же понял Сакович и вдруг обозлился:
— Оркестр играет туш, на комсомольском буксире известный лоботряс Сергей Сакович. Из ничтожества, из подкладки сделаем человека, поднимем до себя, перелицуем на обратную сторону!
«Уйдет?» — еще юродствуя, испугался Сергей.
Она, похоже, не обиделась, а удивилась, и когда он уже кончил, все еще смотрела на него выжидательно и словно бы с недоверием.
— Ладно… Я пойду. Ты ведь теперь дойдешь уже сам до дому, можно больше не провожать?
Тут уж, конечно, нужно было придумать в ответ что-нибудь путное, но он, без всякой последовательности, промямлил:
— Значит, поможешь?
Она помолчала и сказала совсем не о том, что он спросил:
— Ты не такой плохой, как о себе думаешь… и не такой хороший, как себе кажешься.
Запуталась, решил Сергей.
— Кажется, запуталась… Нет. Правильно, — кивнула, — ты думаешь: вы считаете меня плохим, но еще не знаете, что я могу учудить, если захочу. Я гораздо хуже, чем вы только можете себе представить, вот вам! И в то же время ощущаешь: какой я замечательный, какой умный, хитрый, какой я внутри себя, нет, точнее — для себя, хороший, даже если какую-нибудь гадость и сделаю.
— Сложно. Сложновато для такой немудреной натуры.
— Вот именно! Вот ты и сейчас кривляешься, — нащупывая мысль, она начинала горячиться. — Немудреная натура! Вся эта каша не у меня в голове, а у тебя, понимаешь? Думаешь одно, а делаешь другое… А насчет алгебры… Конечно, приходи. Сегодня вечером. Буду ждать.
Она пошла. Юбочка коротенькая, какие носили только школьницы, а туфли-лодочки взрослые, дорогие. Стройные, крепкие ножки.
Сергей представил себе пристойных родителей Оленьки. Через полчаса после того, как он с девушкой уединится у письменного стола, тихо войдет мать с подносом — пирожные и чай. И культурно, и посмотреть можно, чем это дочь занимается с молодым человеком.
А ведь девочка всерьез, наверное, правила объяснять будет, с увлечением.
Чудеса!
А он, великовозрастный кретин, пристроится неудобно, где-то сбоку ее ученического стола — ноги девать некуда, — и будет украдкой, когда Оленька склонится над тетрадью, разглядывать девушку.
В эту минуту Сергей испытывал и раскаяние в ненужной откровенности, и волнение при мысли, что еще минуту назад Оленька была рядом, и приятную сумятицу в мыслях от того, что вечером она снова будет близко, так, что слышно дыхание. И от этой сумятицы становилось уже все равно, был ли он излишне откровенен, показался умен или глуп.
Работы было после зимы, если покопаться как следует, много. Михаил Павлович взялся за дело с тяжелым сердцем. Хоть и решил он ограничиться пока самым необходимым, «жигуленок» его являл собой вид растерзанный — капот, багажник, дверцы — все раскрыто настежь. В беспорядке по гаражу инструмент.
Лет пять назад, когда машина бегала свои первые тысячи, Михаил Павлович торопливо заскакивал по дороге с работы в магазин, покупал полировочные пасты, шампуни для ветрового стекла — всякую автокосметику, — а потом торопился к «жигуленку» как на свидание. Теперь пасты и шампуни стояли на полках начатые и забытые. Все это оказалось со временем не нужным, машина работала, возила и без полировки. Получив гараж, Михаил Павлович и вовсе успокоился: с тех пор, как машина стала под крышу, была спрятана за надежными замками, к ней можно было не заглядывать неделями. Прошлой осенью поставив «жигуленок» на консервацию, Михаил Павлович не интересовался им почти всю зиму. Но весна уже становилась летом и, по совести, давно пора было выезжать.
Вяло, словно не надеясь ни на какой результат, принялся он качать ножным насосом колесо, когда в воротах появился парень. Появился и стал, с откровенным любопытством заглядывая внутрь гаража. На лице парня читалась смесь неуверенности и наглости, служившая для Михаила Павловича отличительным признаком возраста между мальчиком и мужчиной и заставлявшая порой внутренне сжаться в ожидании пакости от розовощекого переростка.
— Давай покачаю, дяденька.
Голос на удивление мальчишеский для такого высокого, костлявого парня. И неприятный. Юношеский пух на подбородке, становившийся уже щетиной, придавал парню вид неопрятный и диковатый.
— Покачай, — безразлично произнес Михаил Павлович и освободил место. Будто испытать его намерения хотел.
А Хава в самом деле, не шутя, сразу стал к насосу.
— Колпаки нужны? Вот… обещал тут одному, гараж найти не могу, — спросил он, энергично действуя ногой.
Взрыв волшебных стихий разбросал героев. В чужом обличье, с чужой судьбой, с чужими словами на устах — все они не на месте; даже самые удачливые из них не свободны от страха. В этом мире нет справедливости, исполнение желаний отдает горечью: одураченный счастливец, обездоленная принцесса, поразившая себя в сердце мошенница, растерянная волшебница, впавший в ничтожество чернокнижник — они верят, что завтра все переменится.
Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» в шести книгах открывает серию «Фольклор/Фэнтези». Это роман-мир. Мир необыкновенно выпуклый, наполненный подробностями славянского быта, этнографически убедительный и точный – но вместе с тем по-сказочному чудесный и неожиданный.Первая книга романа – «Клад». Бурливая волна, что выбросила на берег сундук с младенцем, перевернула жизнь простодушных рыбаков Поплевы и Тучки. Многое должно было произойти, чтобы в их необычном плавучем доме вырос необычный человек – волшебница.
Война, жестокая, пробудившая невиданной силы магию, опустошила страну. Давление противоречий становится невыносимым и пробуждает тектонические силы. Страна потрясена явлением блуждающих дворцов. Толпы народа приходят в движение в погоне за смертоносными миражами. В горах пробуждается давно заснувший змей. И в этом общем кипении так мало места для личных счетов и личных надежд…
Когда бы в начале пути герои знали, как сбудется все то, о чем когда-то они мечтали, разве хватило бы у них сил ступить на тяжелый путь? Ответа нет. Нельзя повторить свою судьбу дважды. И жизнь, обновляясь с каждый своим рождением, всегда нова, сколько бы раз она ни повторялась…
Вторая книга романа-эпопеи «Рождение волшебницы» продолжает историю героев, с которыми вы могли познакомиться в книге «Клад». Это роман о любви и просто роман как таковой: населяющие его пространство воины и принцессы, лукавые вельможи, ученые чудаки, мальчишки и даже оборотни — живые люди во всей их человеческой сложности. Потерявшая близких, не имеющая ни поддержки, ни руководства юная волшебница Золотинка и обреченный на одиночество княжич Юлий пытаются выплыть в житейском море, рок сталкивает их, как кажется, лишь для того, чтобы посмеяться…
Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» — совершенно оригинальное по сюжету и блестяще исполненное в литературном отношении произведение, в котором в единое целое слиты остроумная, полная глубокого смысла сказка и психологически точно выписанный любовный роман. При всем богатстве занимательных подробностей роман выстроен как единое, все время усложняющееся, переходящее от загадки к загадке действие. Этнографическая и историческая эрудиция автора позволяет создать в романе необыкновенно выпуклый, убедительный мир.
Когда на Youtube появилось прощальное видео Алексея, в котором он объясняется в любви к своей жене на фоне атаки талибов на британскую миссию в Афганистане, никто даже не подозревал о том, что это обыкновенный фотограф, который в попытке не потерять работу принял предложение сделать репортаж о старателях, добывающих изумруд.
Мы — это то, что мы думаем и делаем. Мы в ответе за все свои поступки. Сказка и реальность — две параллели, но иногда граница, разделяющая их, стирается…
Предновогодние деньки для многих — любимое время в году. Улицы и дома сверкают яркими огнями, все торопятся выбрать оригинальные подарки, а в воздухе витает настроение праздника! Признанные мастера криминального жанра Анна и Сергей Литвиновы тоже приготовили для читателей презент — сборник новогодних остросюжетных рассказов. Напряженные интриги и захватывающие дух повороты сюжета никого не оставят равнодушным, ведь под Новый год может случиться невероятное!
Герой этого рассказа возвращается в дом своего детства и находит своих братьев и сестру одичавшими и полубезумными. Почему они стали такими? Кто в этом виновен?
«Елена Мазина уже стояла в дверях, когда мужчина, ставший её очередным любовником, лениво, словно нехотя, спросил: – Мне тебе позвонить? – Нет, лучше я сама дам знать, если захочу тебя вновь увидеть…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.