Дети Зоны: альтернативная история - [21]

— А я думала, что ты меня ненавидишь… — медленно сказала она, удивлённо и растерянно глядя на него.

Он помолчал. Потом отвёл глаза и нехотя признался:

— Я тоже так думал… что ненавижу…

Некоторое время Ксана всё так же удивлённо смотрела на него, пытаясь переварить услышанное. А потом… её губы начали разъезжаться в широкой, совершенно по-детски счастливой улыбке.

— Значит… ты — не враг мне? Друг?..

Туту тоже улыбнулся ей в ответ.

— Друг.

Девушка просияла и вдруг облегчённо и радостно засмеялась. Правда, тут же прекратила — потому что предательские слёзы всё-таки брызнули у неё из глаз.

Туту всё с той же непонятной улыбкой смотрел на неё.

— Ты это… если нужна будет помощь — говори мне. Хорошо?

Ксана закивала — мол, разумеется!

Сталкер тоже кивнул и повернулся, чтобы уйти.

— Туту… — мягко позвал его голос из-за спины. — Постой…

Он обернулся.

Ксана, робко улыбаясь, приблизилась к нему и вдруг… обняла его за шею загорелыми, в многочисленных царапинах и шрамиках, руками. Что-то тёплое, нежное, пахнущее земляникой, коснулось сперва одной щетинистой щеки сталкера, потом — другой. Он удивлённо и непроизвольно вскинул руку, касаясь места поцелуя. Там ещё ощущались следы, оставленные её ногтями в ту ночь… Почему-то мелькнула мысль, что от прикосновения её губ они тут же исчезнут…

Не исчезли. Странно…

— Спасибо тебе… — ветерком шепнули на ухо и смущённо добавили. — Ты уж меня прости, что поцарапала…

И пораненной щеки коснулись мягкие пальчики. Погладили.

Зона быстро заставляет сталкеров забывать, что такое нежность… доверчивость… поцелуи девушек…

Туту открыл рот, хотел ей что-то сказать в ответ — но опоздал: Ксаны уже и след простыл. Только мелькнул и пропал за углом дома её старый цветастый сарафанчик…

Проблема четвёртая: люди и нелюди

Пролог

Апрель 2014 г.

— Тату, мне нужна Живая Вода! — однажды заявила Ксана отцу. — Надо будет как-нибудь сходить, поискать.

Жаба привычно схватился за сердце, но Детёныша уже было трудно пронять этим манёвром. Не то, что несколько лет назад!

— Живая Вода! — воскликнул торговец, — Да ты хоть знаешь, сколько сталкеров сгинуло, пытаясь её добыть?

— Знаю. — спокойно кивнула девушка. — Потому и сгинули, что не знали, где её надо искать. И как искать. А я знаю.

— А раз знаешь — что ж тогда не расскажешь бродягам? Глядишь — кто-то из них бы и сейчас жил.

Ксана распахнула глаза и недоумённо посмотрела на отца.

— Тату… ты что, забыл?.. Нельзя мне им помогать! Мамо не велит. Они ищут и забирают её дары, чтобы продать, а это… это неправильно. Вот если бы кому-то артефакты были нужны не для денег, а просто так, чтобы помогать кому-то… Так и то, если для лечения — то у меня они есть, и я всегда делюсь.

Жаба махнул рукой. Подобные разговоры стали уже привычной деталью их жизни. Много раз сталкеры, как вольные — так и из группировок, пытались уговорить его дочь помогать им в добыче артефактов. Или работать проводником. Да не на ту напали. Детёныш, обычно готовая бескорыстно отдать последнее ради чьего-то благополучия, в этом вопросе как однажды упёрлась — так с тех пор и стояла на своём.

— Нельзя мне вам артефакты добывать! — твердила она. — И проводником быть нельзя. Мамо не велит! Она рассердится, если я стану это делать!

— Что ещё за Мамо такая? — по первости интересовались сталкеры.

— Вы зовёте её Зоной! — коротко отвечала девушка, и на какое-то время (до появления очередных неуёмных охотников без труда вытащить рыбку из пруда) разговоры и уговоры прекращались. Впрочем, со временем их становилось всё меньше — пока сталкеры, видя непреклонность дочки Жабы, совсем от неё не отвязались.

Это, правда, ничуть не уменьшило толков по поводу самой Ксаны. Люди в Зоне судачили, что при её способностях она бы уже давным-давно озолотила своего батьку-торговца и сама бы как сыр в масле каталась. Ну ещё бы! Время выбросов она чует, аномалии видит и умеет их избегать, монстры её не трогают… Идеальные данные для поиска артефактов или работы проводником! Так нет же, эта упрямая девица упёрлась рогом — и ни в какую! Зона ей, видите ли, запрещает!

Слово «мутантка» в отношении Ксаны по всеобщему негласному уговору никогда не произносилось, но во время подобных разговоров очень даже подразумевалось. Впрочем, ту, что бескорыстно лечила и даже спасала сталкеров без оглядки на их принадлежность к группировкам, во всеуслышанье считали и называли не человеком только долговцы (с которыми у Детёныша были отношения сильно натянутого нейтралитета). Да и то не все: несколько знакомцев различной степени шапошности у неё было даже среди «красно-чёрных».

Но артефакты Ксана всё-таки собирала. Для лекарственных целей. Ей, правда, непонятно было, почему люди так жадны до них. Настолько, что готовы за эти, без преувеличения, щедрые дары Зоны убивать себе подобных. Денежной стоимости артефактов она тоже так и не смогла постичь, как ни объяснял отец. Для неё они всегда были не более чем занятными штуками с интересными и порой весьма полезными свойствами. Или же красивыми игрушками. Был случай в первые годы её жизни среди людей: однажды под Новый год она решила устроить отцу и сталкерам сюрприз и ночью тайком нарядила в Деревне ёлку заранее собранными для этой цели артефактами. Ей казалось, что это очень красиво. А кончилась вся эта благотворительная затея тем, что отец при всех отругал её, велел снять «игрушки» и выбросить подальше от Деревни. Как он потом ей объяснил — «чтобы не разжигать в людях алчность»… Целый мешок артефактов тогда пришлось в болоте утопить, а так жалко было! Они так красиво переливались, блестели и грюкали!..