Дети Земли - [8]

— На первый вопрос я вам отвечу сразу. Когда Родине нужны люди для выполнения важнейших задач, она выбирает не обязательно прославленных. Зачастую самым подходящим оказывается скромный, с первого взгляда незаметный человек. Очевидно, у комиссии есть кое-какие основания для того, чтобы пригласить именно вас… Я видел фильм «Тянь-Шань» и знаю, как вы умеете работать. Ну, и профессор Иванов написал кое-что о вашей работе на съёмках солнечного затмения 1961 года. Например, что вы способны петь, перевязывая себе обмороженные руки, после шестнадцати часов работы на ветру.

Галя потупилась, не зная, что ответить. Лицо её горело.

— Что же касается второго вопроса, то пока могу сказать вам только одно: экспедиция чрезвычайно ответственная, сопряжённая с огромным риском. Почти наверняка ей придётся столкнуться с нечеловеческими трудностями. Может быть, она вообще не вернётся, если уж говорить до конца.

«Не иначе, как устройство постоянной обсерватории в районе Южного полюса, о которой весной говорил Константин Степанович», — подумала Галя.

— Вы узнаете о целях экспедиции только в том случае, если согласитесь в ней участвовать, и то лишь, когда прибудете на место отправления. К сожалению, мы всё ещё вынуждены ограждать наши важнейшие изыскания от слишком любопытных глаз. Перехожу к делу. С вашей биографией я достаточно знаком. Я знаю, что у вас нет родственников. Значит, вы всё можете решить самостоятельно.

— Я уже решила!

— Не передумаете?

— Нет.

— Молодец, дочка! Спасибо!

— Спасибо и вам, — ответила Галя.

Старый народный герой крепко пожал руку девушки. В его голосе, во взгляде было столько человеческой доброты, ласки и благодарности, что Галя с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.

Слёзы душили её. Оттого, что она вот так просто и быстро ответила согласием, ей было и радостно и в то же время немножко страшновато. Боясь выдать себя, Галя резко повернулась и почти бегом направилась к двери.

Глядя ей вслед, человек думал: «Родина, Родина! Лучших детей Своих, прекраснейший цвет Свой Ты не кутаешь от холода и вьюг, не закрываешь от палящего солнца, а посылаешь туда, где не выдержит незакаленный телом и слабый духом. И идут Твои дети… и совершают чудеса, прославляя Твоё имя!..»

Не видя ничего перед собой, Галя пересекла приёмную. Её остановил голос секретаря:

— Товарищ Ковалёва, вы забыли отметить удостоверение!

Галя опомнилась и, улыбаясь, протянула ему синеватый бумажный квадратик.

— Одну минутку! — Секретарь зашёл в кабинет и, выйдя оттуда, обратился к светловолосой женщине лет сорока, которая сидела в кресле у окна:

— Товарищ Петрова, прошу вас!

Женщина встала и, не спеша, прошла в кабинет, тщательно прикрыв за собой дверь. От всей её фигуры веяло грацией, силой и какой-то неуловимой величавостью. У Гали невольно вырвалось:

— Кто это такая?

Секретарь секунду помедлил, глядя на дверь, за которой скрылась русая красавица, затем ответил:

— Это товарищ Петрова, профессор медицинского института. Один из известнейших наших хирургов.

Делая отметку на командировочном удостоверении, он объяснял:

— Отправляйтесь домой и собирайтесь в дорогу. К профессору Иванову не ходите, я сообщу ему всё, что нужно. Если вас спросят, куда вы едете, отвечайте, что на Дальний Восток. Завтра в восемь утра за вами заедет машина и отвезёт прямо на аэродром. Денег и вещей с собой не берите. Всё необходимое вы получите на месте, где вас встретят. До свидания, товарищ Ковалёва. Желаю успеха!

Придя домой, Галя уложила в портфель кое-какую мелочь, сходила в домоуправление, чтобы предупредить об отъезде, и к шести часам вечера была совершенно свободна. Никогда ещё время не тянулось так убийственно медленно.

Она попыталась позвонить нескольким институтским товарищам, но либо не заставала их дома, либо они были заняты. Приходилось примириться с мыслью, что последний вечер в Москве пройдёт в одиночестве.

Побродив бесцельно по улицам, Галя села на маленький пароходик, который весело побежал по Москве-реке.

Поднимаясь по гранитным ступенькам в Парк культуры, она заметила впереди себя высокую женщину. Поравнявшись, Галя узнала профессора Петрову. Они вместе подошли к кассам. Петрова тоже узнала Галю и ласково спросила:

— А вы разве не здешняя?

— Нет, я москвичка, но так уж вышло, что сегодня все мои друзья заняты, и я прощаюсь с Москвой в одиночестве.

Петрова пытливо посмотрела на Галю.

— Вы собираетесь уезжать?

Галя смутилась. Подумав немного, она решила, что ответ ни к чему не обязывает.

— Да.

— Ну что ж, давайте знакомиться. Меня зовут Ольгой Александровной.

Галя назвала себя.

Опасения девушки оказались напрасными. Ольга Александровна обладала достаточным тактом и ни о чём её не расспрашивала.

Они медленно прогуливались по боковым аллеям. Солнце село. Стало заметно темнеть. На набережной перед ними открылся пылающий закат. Там, где гасло оранжевое пламя и начиналась холодная синь, сверкала далёкая Венера.

Взяли лодку. Ольга Александровна села за вёсла и стала медленно грести по направлению к Ленинским горам.

Глядя на прекрасную планету, Галя поймала себя на мысли, что думает о Белове. Она чувствовала к нему какое-то странное влечение, совершенно не похожее на влюблённость, но острое и волнующее.