Дети Йеманжи - [26]
– Дьявол, так это ты была вчера?! Я тебя совсем не узнал!
– Где Ошун сейчас? – осмелев, спросила Эва. – Она жива? Здорова?
– Жива, – пробурчал Ошосси. – Но не совсем здорова. И не смотри на меня так, гатинья[36], я к ней пальцем не прикоснулся! Просто… просто был вчера злой. Хотел напугать. И всё.
– А кто?! Кто к ней прикоснулся? – приступила к нему Эва, разом почувствовав, что сейчас самое время задавать вопросы. Но Ошосси только рассмеялся, показав безупречно ровные, белые зубы. Через плечо Эвы спросил насупленного Эшу:
– Как ты её уговорил?
– «Уговорил»?! – Эшу шлёпнулся на песок, зачерпнул горсть мокрого песка и прижал к левому уху, которое, видимо, до сих пор горело. – Да я её спас в последний момент! И не гогочи, она тебе сама подтвердит! Её мамаша уже разложила свои бузиос! Десять штук! Тебе это ни о чём не говорит?
– Что?.. – Ошосси на миг задумался – и вдруг, ударив кулаком по песку, выругался:
– Проклятая шлюха! Для всех нас?!
– Да, для всех! Никого не забыла! Но Эвинья была умницей. Передавила их все.
Ошосси взглянул на Эву с одобрительным интересом. Затем снова повернулся к брату:
– Послушай, наверное, нам теперь надо… Да что там с ухом у тебя? – Эшу не ответил, и Ошосси, помолчав, осторожно спросил, – Что – Огун приехал?
– Нет ещё, – с явным облегчением отозвался Эшу. – Это Оба. Я отвёл к ней ночевать малышку, ну… и… вот. С этой толстой дурой сейчас невозможно разговаривать! Чуть сковородкой меня не убила! А потом вцепилась в ухо!
– Ну… – усмехнулся Ошосси. – Её, знаешь, можно понять. С Ошун у них обычные бабьи разборки, но ты-то зачем вписался? Вы с Оба всегда хорошо ладили!
В ответ Эшу виртуозно выругался, швырнул горсть песка в море и, отвернувшись, умолк. Эва задумчиво посмотрела на него – и вздрогнула от голоса Ошосси:
– Йанса, ты виделась с Шанго?
Эва обернулась. Высокая негритянка в красном купальнике, которая несколько минут назад играла на песке вместе с Ошосси, стояла рядом. Приглядевшись, Эва увидела, что Йанса – не негритянка, а каброша[37], но очень тёмная, темнее Ошосси. От неё исходил острый, тягучий запах не то горького мёда, не то пряностей. Длинные афрокосички с вплетёнными красными и коричневыми терере[38] были сплошь вываляны в песке. К мокрому от пота телу тоже прилипли песчинки. Йанса была не особенно красива: слишком круто очерченные скулы, слишком выступающие вперёд губы, слишком широкий нос с резко вырезанными ноздрями, в одну из которых была вдета серёжка – рубиновая капелька. Глаза – золотистые, как у животного, с ярким белком – смотрели в упор, внимательно и холодно. И, глядя в эти глаза, Эва вспомнила и её тоже. Эта молодая женщина (тогда на ней была военная форма) полгода назад спрыгнула перед ней с подножки грузовика.
– Здравствуйте, – осторожно сказала Эва. – Я помню вас, дона. Мулатка скупо улыбнулась:
– Надо же… Молодец, что пришла. Огуну теперь будем нужны все мы.
– Это – Йанса! – объявил Ошосси, обнимая мулатку за плечи и притягивая к себе. Та спокойно отвела его руку, но Ошосси это ничуть не смутило.
– Наша Йанса! Сержант «Планалту»[39]! Гордость седьмой мотопехотной бригады! Лучший мастер капоэйры на всю Баию! Наследница местре Бамбо! На днях, кстати, открывает свою школу в Барракинье!
– Ты всё-таки нашла деньги? – живо заинтересовался Эшу. – Откуда?
Йанса нахмурилась. Недовольно покосившись на Ошосси, сказала:
– Кого ты слушаешь, малыш? Нет никаких денег, нет никакой школы… И не будет. Я вовращаюсь в «Планалту» на днях.
– Нет, гатинья, не вовращаешься, – ласково возразил Ошосси. Йанса молча, в упор посмотрела на него – и Ошосси отвёл глаза. Глядя на встрёпанные барашки волн, хмуро спросил:
– Так ты нашла Шанго?
– Я знать не знаю, где он, – сквозь зубы отозвалась Йанса. – Я его не видела с прошлой макумбы.
На мгновение наступила тишина. Эшу, взмахнув ногами, совершил полоборота вокруг своей оси и с бешенством уставился на безмятежную Йанса.
– Ты сошла с ума, красотка? Ты же знаешь, что…
– Что я знаю? – тихо перебила его Йанса – но от ненависти, звенящей в её голосе, у Эвы пробежали по спине мурашки. – Что я знаю?! Шанго приходит когда хочет! В голове у него сейчас одна Ошун! Обо мне он вспоминает, только когда получает себе на голову неприятности! О да, тогда нужна Йанса! Тогда без Йанса никуда! Она убьёт кого угодно, разнесёт полгорода и вытащит его! А он сразу же побежит обратно к своей потаскушке и будет смотреть, как она вертит задницей! О чём я буду его спрашивать?! Шанго сейчас злой, как собака! И если я сунусь к нему с вопросами, он просто даст мне в глаз!
– В жизни не поверю, что ты не ответишь, – заметил Эшу тоном делающего комплимент.
– Отвечу, но что пользы?! – взвилась Йанса. Косички её взлетели ураганом, и Эшу резво откатился в сторону. Эва заметила, что даже Ошосси слегка отодвинулся. – Разве с ним можно разговаривать? Только эта потаскуха Ошун может вить из него верёвки! А к корове Оба он ходит жрать! А я нужна, когда случаются заварушки! И… и почему я вообще должна облегчать ему жизнь?!
– Ты же знаешь почему, – вкрадчиво сказал Эшу. – Сейчас нужны вы все. Все – и ты, и Оба, и Ошун, и ваш муж…
Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…
Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…
Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.
Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…
Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.
Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.
Фрагменты рукописных «дневников телезрителя», которые Сергей Фомин вел всю жизнь, подобранные им самим за период с 1986 по 2000 год для «Апологии кнопки», однако окончательно подготовить ее к печати он не успел. Впрочем, у дневников и черновиков всегда особое обаяние и энергетика. «Апология кнопки. Записки у телевизора» — книга для всех, кто интересуется историей отечественного телевидения, теснейшим образом связанной с историей нашей страны.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Раньше всё было иначе, и трава зеленее и атомный двигатель горячей. Впрочем есть мнение что меняется не жизнь, а наше к ней восприятие. По крайней мере в данном случае героям предстоит в этом убедится.
Любовь вашей жизни чересчур идеальна? Приглядитесь к ней повнимательней. А то кто знает с кем вам приходится иметь дело.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)
Настоящая книги повествует об истории зарождения великой христианской цивилизации и перерождения языческой Священной Римской империи в блистательную Византию. В книге излагается история царствования всех византийских императоров IV—V веков из династий Константина, Валентиниана, Феодосия, Льва, живописно и ярко повествуются многочисленные политические и церковные события, описываются деяния I, II, III, IV Вселенских Соборов. Помимо этого, книга снабжена специальными приложениями, в которых дается справочный материал о формировании политико-правового статуса императоров, «варварском» мире, организации римской армии, а также об административно-церковном устройстве, приведены характеристики главенствующих церковных кафедр того времени.
В Городе Всех Святых правит древняя африканская магия. Люди легко становятся богами, боги на каждом шагу вмешиваются в судьбы людей… Эва Каррейра учится в университете Сан-Паулу, устраивает личную жизнь, ждёт каникул. Но ночью гремят барабаны макумбы – и обычная студентка становится ориша Эуа, ласковой богиней дождей и превращений! От неё ждёт помощи красавица Ошун, в сны которой вторгаются чудовищные видения из далёкого прошлого. Эва должна помочь подруге. Она вступает в битву, не зная, что ей предстоит война против собственной матери…
На бразильский город Всех Святых обрушивается эпидемия. Страшная болезнь косит людей. День и ночь барабаны взывают к Обалуайе – но Святой неумолим: ведь люди города оскорбили его невесту! А Габриэла, студентка из Рио-де-Жанейро, даже не догадывается о том, кто такой на самом деле её знакомый из Фейсбука. Приоткрыть дверь в загадочный мир древней африканской магии Габриэле помогает подруга – Эва Каррейра. Ориша Эуа. Сестра Обалуайе.