Дети ворона - [3]
Шурка со вздохом вытащил кулаки.
— Так ты опять с Валькой играл? Отвечай, Шурка.
На лбу у папы появилась морщинка.
Шурка вздохнул.
— Опять! Опять! Сама видела! — завопила тетя Дуся. — Да я с этого дефективного вовек денег не получу! Нищета одна! Мать заводская. Детей семеро по лавкам. По улицам носятся, безобразничают! Стекла бьют!
— Он не в стекло! Он в меня кидал! — вступился Шурка.
Тетя Дуся только руками всплеснула.
— Послушайте, крик ни к чему, — спокойно сказал папа тете Дусе.
Она побагровела от злости. А папа вынул бумажник.
— Сколько мы должны стекольщику?
— Ну вот тебе и мороженое, — сказал папа, когда они поднялись в свою квартиру, вернулись в свои комнаты. — Боюсь, билетов в кино тебе тоже не видать весь месяц. Еще, главное, у кого стекло разбил! Вы что, не могли разбить окно какому-нибудь хорошему человеку?
— Илья, — строго сказала мама папе.
— Скажи спасибо, что она нас живьем не съела, — сказал Шурке папа.
Шурка хотел возразить.
— Шурка, ни слова, — сказала мама. — Довольно.
Она складывала в шкаф выглаженное белье. Маленький Бобка помогал, то есть путался у нее под ногами. Ему было всего три года.
— Однако и дорого же нынче стекло, — сказал папа маме. — Представляешь…
Он вдруг нагнулся.
— Что это?
Шурка похолодел. Схватился за карман. Бумажка!
Папа молча прочел. Губы его сжались в ниточку. Он испуганно глянул на дверь. На маму.
Та подошла. Прочла.
— «Передать… везут на Колыму… Садовая улица, дом пять…» Кто это?
Оба уставились на Шурку.
— А ну отвечай, мучитель, — велела мама, побледнев. — Кто тебе это дал?
— Никто.
— Шурка, не ври! Не ври!
От маминого крика личико Бобки дернулось, сморщилось, он приготовился зареветь. Мама схватила его на руки.
— Смотри, что ты наделал! — закричала она на Шурку.
— Я не вру! Нашел.
— Где нашел? Где? — серьезно допытывался папа.
Шурка молчал.
Ходить на вокзал строго запрещалось. Тем более лазать по путям. Тем более с Валькой.
— Нет, он меня в гроб вгонит, этот Шурка, — прошептала мама, садясь на стул.
— Видишь ли, Шурка. Плохой человек это написал. Преступник. Которого наказала советская страна.
Шурке показалось, что сердце его сжало тисками.
— Кому еще ты ее показал? Тане показал?
Шурка помотал головой.
Таня была старшей сестрой. Она еще не вернулась из школы.
— Таня в школе, — подтвердила мама. Она была очень бледной.
— Вот что, — сказал папа. — Надеюсь, ты не врешь. А бумажку эту я выброшу. Как будто ее не было. Запомнил? Из этих стен — ни слова. Хорошо запомнил?
Шурка кивнул, кусая губы.
— Иначе большая беда может случиться.
Шурка заревел. Глядя на него, заревел у мамы на коленях Бобка.
— Нет, он меня в могилу свести решил! — воскликнула мама.
— Шурка, — сказал папа, стараясь придать своему голосу спокойствие. — Я не сержусь. Ты ведь не знал. А этот… нехороший человек, этот преступник, он ее специально бросил. Чтобы у того, кто найдет, были неприятности. Понял?
Шурка кивнул. Вытер ладонью слезы.
— Поэтому их везли в вагонах с замками?
— В каких вагонах? — спохватилась мама. — Вы опять на путях лазили?
Шурка опять всхлипнул. Плечи его затряслись.
— Шурка, — папа погладил его по голове. — Таким преступникам не место в Ленинграде. Среди честных людей. Поэтому их везли на поезде с замками. Понял? Сейчас не о нем речь. За вокзал тебя никто не ругает сейчас.
— Очень даже ругает, — возразила мама.
— Если кто-то узнает, нам очень трудно будет объяснить, что ты ее случайно нашел, — серьезным тоном сказал папа. — Ты понял? Рот на замок.
Шурка кивнул, всхлипывая. Папа обнял его. Погладил по спине. Подошел к столу, нашел в ящике зажигалку. Клацнул колесиком и бросил горящую бумажку в пепельницу.
— Вот и не о чем беспокоиться, — весело сказал папа.
Они глядели на пламя, быстро облизавшее бумажку со всех сторон.
Дверь щелкнула. Папа вздрогнул. Мама вскочила.
Это оказалась Таня.
— Ты нас напугала, — сказала мама.
Таня кинула ранец.
— А что это у вас горелым воняет?
— Это… — начал Шурка.
— Папа пыж поджег, — быстро объяснила мама.
— А, — сказала Таня без интереса и тотчас словно переключилась на другую радиопрограмму, куда более оживленную. — А у нас что сегодня в школе было! Перемена. Сидим мы с девочками на подоконнике…
— Шурка, — перебил папа, — мы не договорили. Вокзал — это отдельная тема. Целый месяц — никаких игр на улице. Тем более с Валькой. И завтра после школы — никакого Невского, никакого Папанина. Сразу домой!
— Он что — наказан? — оживилась Таня. — За что?
Шурка сделал ей лицо.
— Таня, садись поешь, — сказала мама. — Только руки вымой!
— Шурка, ты понял? — тихо и веско спросил папа.
— Понял, — буркнул Шурка.
А Танька всё тараторила:
— Ой! А что он на сей раз натворил? Опять с дружком своим шастал? Я так и знала!.. А что у нас было! В общем, сидим мы…
Глава 2
Шурка выскочил из подъезда. Вслед ему хлопнула дверь, с укоризной посмотрело соседкино окно с картонным бельмом. Но Шурка уже не думал про вчерашнее.
День смеялся и пах весной.
Шурка бежал — через Фонтанку — к Невскому проспекту. Там должны были проехать в машинах Папанин и его экспедиция.
Весь город радостно ожидал героев. Дома стояли как на параде: высокие, прямые, в лепных орденах и эполетах. Мартовское солнце наигрывало одним пальцем по подоконникам, козырькам подъездов: кап-кап, кап-кап, кап-кап-кап. Золотистые улыбки весны бежали по стенам, сверкали бликами на многочисленных речушках и каналах, обычно желтовато-хмурых. Дворники за утро сгребли снежную кашу по краям тротуаров, и солнце отыскивало в этих серых горных цепях крошечные алмазы: они сверкали. И даже чайки над просторной Невой казались чисто вымытыми и накрахмаленными, как столовые салфетки с твердыми уголками.
