Дети Владимировской набережной (сборник) - [47]

– Отдадим детей в школу, будем семь лет учить их русской грамоте, потом дети в колхоз работать пойдут, а пока учиться, организуем подвоз детей лошадьми к месту учебы. Давайте, женщины, на собрание вместо обеда! – призвал районный начальник по вопросам образование, некий Шурик по фамилии Селянин, назначенный на должность из комсомола.

– Да иди ты знаешь куда! – кричали приехавшему к ним ходоку женщины.

Он им угрожал:

– Я в следующий раз с милиционером приеду! – помолчав, постояв, к сказанному добавил: Хуже тогда будет.

– Делай как хочешь, – сказали ему женщины. – Мы русскую грамоту изучать не будем. – И развернули непрошенного гостя прочь.

Гость уехал.

– Ездят тут всякие, чего от нас хотят. В следующий раз приедет, я ему вилами бобину проткну, – грозила на публику молодая женщина по имени Марийка.

– Наше учение – библия, закон божий.

– Не ваш колхоз, заманили крестьян в колхоз, отняли землю, недавно финские коммерсанты прибежали, они землю вернуть карелам хотят, – заявила на публику ее мать Клава.

– Не отдадим детей в школу, – решили так они. – Пусть дома сидят, закон божий изучают, в их школы не ходят. Не пущу!

* * *

Седьмого ноября тринадцатую годовщину Октябрьской революции Николай Надкин вместе с семьей весело отмечал в новом доме Поповых. Среди гостей пришел Иван Петрович Марин, партийный работник, друг Николая Надкина, переехавший в купеческий дом ювелирши Сверской рядом с гостиным двором. Квартиру из двух комнат заняли на цокольном этаже. Кухня была общая. Агафья Ефремовна положила на стол приготовленные собой котлеты, купленные в гостином дворе, ею прогнанные через мясорубку. Три части говядины, три – лошадиные. В гостином дворе был мясник царской выучки.

– Дочку пошлю в гостиный двор через дорогу. На этот рубль Зайцев даст на шестьдесять пять копеек мяса самого хорошего и пачек зелени – петрушки. Лук, укроп. Никогда не обманывал, – хвалила мясника Агафья Ефремовна.

Все люди говорили: надо к Зайцеву ходить. Зайцев уложит. Возьмет шпатата кусок и туда семь бубликов. Возьмет кусок шпатата и туда семь бубликов, – поддержал беседу двоюродный брат Георгия Иван Петрович Попов. – Ну что ж, товарищи, давайте выпьем рюмку за нашу революцию, за праздник – годовщину Октября! – поддержал разговор о мясе Иван Петрович Марин.

Лично разлил взрослым по рюмке водки. Водку пили немного и до дыр не напивались. После первого тоста слово взял рабочий металлургического завода Меркушев:

– Благодаря нашей Советской власти, товарищи, теперь живет в бывших хоромах купчихи Сверской семья мастера ОТКА Металлургического завода Георгия Васильевича Попова. Поэтому давайте повторим, товарищи: «За нашу Советскую власть!» – произнес повторный тост Александр Александрович.

– Скажи, как у вас, какие вы гусли сделали, какие новые песни выучили, что нового у Колотилова там? – спрашивал, когда закусывали, Георгия его близкий друг Александр Смолин.

– Я разучил новую песню певицы Ольги Ковалевой, – обрадовал хозяин дома гостя.

– Ну давай, Федор, давай, Федор, – обратился начать игру на гитаре Николай Надкин. К двоюродному брату Георгия, Федору.

Собравшиеся начали петь. Георгий сел за гусли, Федор оттягивал струны гитары. Иван Петрович Попов нажимал клавиши баяна. Мужской хор дружно пел:

Час да по часы

День проходит…

* * *

Тусклые оконные огни второго этажа освещали с каменного белого, огражденного высоким забором здания, просачиваясь в холод темени. На втором этаже Петрозаводского централа в присутствии начальника трюмы и сопровождающих его чекистов для собравшихся на скамейках заключенных состоялся серьезный содержательный разговор.

– Скажите мне, товарищи, а именно «товарищи», по-другому я вас сегодня назвать не могу: среди вас есть овладевшие специальностью лесорубы, бетонщики, арматурщики, землекопы, рабочие других специальностей? Очень остро нужны нам плотники. Давайте по порядку. Есть среди вас плотники?

– Я плотник, – вызвался первым на призыв начальника тюрьмы осужденный за драку в общественном месте заключенный Карачев.

– Фамилия, имя, отчество, номер статьи, – слышался на весь маленький зал грозный голос.

Рядом сидевший за письменным столом по правую руку Лебедев что-то пометил у себя карандашом и задал повторный вопрос:

– Плотники еще есть?

– Нет плотников, есть лесорубы!

– Я лесоруб, мы тоже лесорубы, расшевелился сидящий рядами на стульях спецконтингент, стоящий из уголовников.

– Подождите, все по порядку. Говорю – работы всем хватит. Это я вам говорю, замначальника Беломорстроя Лебедев. Вы мне доверяете или нет?

– А куда едем? – раздался из зала голос заключенного.

– Едем на Медвежку работать по-ударному. Штаб строительства комбината – в курсе где находится?

– Нет, – прогудел напевом взволнованный зал.

– Штаб строительства Беломорско-балтийского комбината находится на Лубянской площади, – открыл секрет за семью печатями Лебедев.

– Вот она, Лубянка, серьезное солидное учреждение, там умеют работать как следует хорошо.

Показалась улыбка на лицах заключенных. Радовались они как маленькие дети. Их глаза горели огоньками. Для них, собранных с разных концов бывшей Олонецкой губернии, доходяг, услышанное предложение работать на Беломорстрое было что-то новое, даже заманчивое.