Дети Везувия. Публицистика и поэзия итальянского периода - [107]

. Если предлагаемые стихотворения удостоятся лестного одобрения читателей, – мы можем представить их еще несколько десятков, ибо г. Хам очень плодовит, а г. Лилиеншвагер неутомим в переводе.

1. Неблагодарным народам (Пред началом войны)

Не стыдно ль вам, мятежные языки,

Восстать на нас? Ведь ваши мы владыки!

Мы сорок лет оберегали вас[588]

От необдуманных ребяческих проказ;

Мы, как детей, держали вас в опеке

И так заботились о каждом человеке,

Что каждый шаг старались уследить

И каждое словечко подхватить.

Мы, к вам любовию отцовской одержимы,

От зол анархии хранили вас незримо;

Мы братски не жалели ничего

Для верного народа своего:

Наш собственный язык, шпионов, гарнизоны,

Чины, обычаи и самые законы, —

Всё, всё давали вам мы щедрою рукой…

И вот чем платите вы Австрии родной!

Не стыдно ль вам? Чего еще вам нужно?

Зачем не жить по-прежнему нам дружно?

Иль мало наших войск у вас стоит?

Или полиция о деле не радит?

Но донесите лишь, – и вмиг мы всё поправим,

И в каждый дом баталион поставим…

Или страшитесь вы, чтоб в будущем от вас

Не отвратили мы заботливый свой глаз?

Но мысль столь страшная напрасно вас тревожит:

Австрийская душа коварна быть не может!!

2. На взятие Парижа (Если бы оно случилось) (Писано при объявлении войны)

Давно ли бунт волною шумной

Грозил залить австрийский трон

И, полон ярости безумной,

На нас вставал Наполеон?

Давно ли ты, страна разврата,

Отчизна бунтов и крамол,

Была надеждою объята

Разбить еще один престол?

И что же? Честь, закон я право

Сразились с буйным мятежом,

И вмиг – страстей народных лава

Застыла в ужасе немом!

Пред громоносными полками

Крамольник голову склонил,

И над парижскими стенами

Орел австрийский воспарил!

Теперь простись, о град надменный,

С республиканскою мечтой!

Ты не опасен для вселенной

Под нашей мудрою пятой.

В тебе покорность и порядок

Отныне царствовать должны,

И сон французов будет сладок

Средь безмятежной тишины.

Мечты преступные забудут,

Все по закону станут жить:

Курить на улицах не будут[589],

Не будут громко говорить;

Людей мятежных разум узкий

Законом будет огражден;

Источник смут – язык французский —

Всем будет строго запрещен!

Разврат, везде у вас разлитый,

У нас сокроется во мрак,

И над заразою сокрытой

Не посмеется злобный враг.

Мы будем: горды, неприступны,

К вам не дойдет умов разврат:

Шпионы наши неподкупны

И полицейские не спят.

3. Ода на поход в Италию (В начале войны)

Война! и снова лавр победный

Австрийским воинам готов!..

Я вижу, как – смущенный, бледный —

Уже трепещет строй врагов;

Готов просить себе пощады.

Готов о мире умолять…

Но австру нет иной отрады,

Как непокорных усмирять!

Неотразимо, беспощадно

Мы будем резать, бить и жечь,

В крови врагов купая жадно

Австрийский благородный меч!

Во грады будем мы врываться

По трупам сверженных врагов

И гордо станем наслаждаться

Проклятьями сирот и вдов!

Мы будем чужды состраданью!

Детей и старцев перебьем,

Возьмем мы дев на поруганье.

Что не разграбим, то сожжем.

Сожжем мы города и села,

Мы выжжем нивы и луга, —

Чтоб знала гнусная крамола,

Как поражаем мы врага!

Поникнет, как от Божья грома,

Страна всегдашних мятежей!

О, нам давно она знакома,

И мы давно знакомы ей!

Князь Виндишгрец и граф Радецкий,

Барон Гайнау, Гиулай[590] —

С отвагой истинно-немецкой

Уже ходили в этот край.

Осенены их чудной славой

И полны памятью их дел,

Мы потечем рекой кровавой

В тот ненавистный нам предел!

Ура! Австрийскую державу

Распространит австрийский меч,

И нам спокойствие и славу

Даст смертоносная картечь!

4. Две славы (При вести о заключении мира)

Пусть лавр победный украшает

Героя славное чело, —

Но друга мира не прельщает

Войны блистательное зло.

Предсмертный крик врагов сраженных,

Вопль матерей и плач сирот,

Стон земледельцев разоренных

Он внемлет – и войну клянет.

Иная, лучшая есть слава!

Иная, громче есть хвала!

И вновь Австрийская держава

Ее теперь приобрела:

Мечты воинственные бросив,

Щадя запас народных сил,

Наш император Франц-Иосиф

Мир в Виллафранке заключил[591]!

На лицах всех сияет радость;

Ликуют села, города;

В полях, почуяв мира сладость,

Пасутся весело стада!

От груди, матерней ребенка

Теперь никто не оторвет,

И даже малого цыпленка

Никто безвинно не убьет!

За столь благие элементы

Охотно мы врагам своим

Трофей Палестро и Мадженты

И Сольферино[592] отдадим!

Воссядем мы под мирной кущей.

В восторге песни запоем

Величью Австрии цветущей

И – кружкой пива их запьем!

С австрийского Конрад Лилиеншвагер

1859

Неаполитанские стихотворения [593] (Написанные на австрийском языке [594] Яковом Хамом и переведенные Конрадом Лилиеншвагером)

Неаполитанские дела занимают теперь первое место между всеми вопросами, увлекающими внимание Европы; можно даже сказать, что пред ними кажется ничтожным всё остальное, исключая разве нового журнала, который собирается издавать г-жа Евгения Тур[595], и новой газеты, обещаемой «Русским вестником»[596]. Но понятия наши о неаполитанских событиях очень односторонни, потому что все наши сведения приходят от врагов старого порядка, которые очевидно стараются представлять дело в свою пользу. Вот почему нам показалось необходимым представить нашим читателям несколько неаполитанских стихотворений известного австрийского поэта Якова Хама, рисующих положение дел и настроение умов совершенно не так, как обыкновенные журнальные известия. Яков Хам – прежде всего поэт; он постоянно находится под влиянием минуты и, следовательно, чужд всяких политических предубеждений. Он то хвалит упорство короля неаполитанского в режиме его отца, то превозносит его за конституцию, то ругает освободителей Италии, то предается неумеренному энтузиазму к ним, то в восторге от жестокой бомбардировки, то в настроении нежных чувств…