Дети Вечного Жида, или Увлекательное путешествие по Средневековью - [56]

VII

Мы уехали из Мисра 4 июля 1481 года, пусть будет воля Всемогущего, чтобы я достиг Иерусалима и выполнил свои обеты, и пусть Он позволит мне вернуться домой живым, веселым и спокойным. В тот же самый день, находясь в 5 милях от Мисра, мы увидели слева от дороги небольшую пирамиду, высеченную из одного камня, а напротив нее – сад, где выращивают специи. Я увидел в этом саду более сотни крошечных деревьев с тонкими ветками; их листья были столь же малы, как и листья эвкалипта, только зеленее и тоньше; в саду был фонтан с проточной водой, и этой водой каждый день опрыскивают эти деревья, а также землю под ними. Деревья, которые я видел, растут только в этом саду. Мусульмане уже пытались унести несколько деревьев вместе с землей и посадить их в другом месте, но они оставались живыми и полными соков только до тех пор, пока их поливали водой из этого сада, хотя бальзама почти не давали. Если же их опрыскивали другой водой, то они тут же засыхали. Бальзам изготавливают таким образом: снимают с дерева кору и срезают мелкие веточки, после чего бальзам стекает в небольшие сосуды, подставленные снизу. Сад огражден стеной, но каждое дерево охраняют пять человек, чтобы никто к нему не прикасался. Весь собранный сок раз в году доставляют к султану, и он раздает небольшие порции этого бальзама самым высшим сановникам государства; и, клянусь своей жизнью, я видел в доме драгомана небольшую часть, которую подарил ему султан. У драгомана был друг по имени Мухаммед, который работал дровосеком. Как-то раз он уронил на ногу топор и чуть было не отрубил себе большой палец левой ноги. Он помазал рану этим бальзамом, и через три дня она зажила, не оставив никаких следов. За всю свою жизнь я не видал ничего чудеснее этого бальзама. Он густой, как касторовое масло; и если кто-нибудь вам скажет, что привез этот бальзам в Тоскану, не верьте ему, потому что владеть им имеют право только самые высшие сановники, да и то не все.

В тот же самый день мы с моим драгоманом по имени Бехар Иосиф бар Хезекия отправились в большой город, окруженный стеной. Название этого города – Альханика, или Рефидим. Он лежит в 2 милях от Мисра, и там проживает двадцать еврейских семей. Здесь нас ждал караван исламского драгомана, чтобы поторопить с началом путешествия. Мы выехали из Альханики в пятницу, 12 июля, на рассвете. В нашем караване было сто двадцать исмаилитов и турок с верблюдами. Здесь начинается пустыня, и, когда мы отъехали на расстояние примерно 6 миль, неподалеку от места под названием Баро нам встретился верховой араб, но, увидев, что нас много и мы сильны, что мы вооружены луками и едем на конях, он ускакал прочь. В тот же день мы добрались до города, похожего на Альханику, под названием Билибис, или Гошен. Здесь проживают три еврейских семьи – это рабочие люди, пользующиеся всеобщим уважением. Они приготовили для нас постель, стол, стул и свечу в домике у синагоги. Один уважаемый еврей по имени р. Меламмед Кохен и р. Давид, его сын, в субботу пригласили меня и моего друга отобедать у них; пусть же Господь наградит р. Кохена за его доброту. Когда мы еще были в Мисре некоторое время назад, мы своими собственными глазами видели, как султан приговорил к смерти человека по имени Орбано, потому что он был предводителем разбойников. С него содрали кожу, начав с лодыжек. И его брат решил отомстить за него; он ушел в пустыню с пятьюстами всадниками, вооруженными луками, и они стали грабить всех проезжающих. Опасаясь нападения, мы остановились в Билибусе, и наш караван двинулся в путь только утром после субботы, когда в Билибус прибыл караван, в котором было около четырех сотен турецких всадников, вооруженных луками и двигавшихся в Ламин. Мы выехали из Билибуса в воскресенье, 13-го, в составе двух упомянутых караванов и через два дня добрались до небольшой деревни под названием Хатара, где совсем не было евреев. Мы ехали по пустыне, надев на головы, с разрешения главы каравана, белые тюрбаны, словно исмаилиты или турки. Он разрешил нам носить тюрбаны, хотя прекрасно знал, что мы евреи, чтобы мы не платили большой налог, который обязаны платить все евреи и иностранцы. Люди в Хатаре пытались заговорить со мной, но я не понимал их, и они решили, что я из Турции, потому что выглядел совсем как турок. Турки и исмаилиты исповедуют одну веру, но говорят на разных языках и не понимают друг друга. Мы покинули Хатару в понедельник, 14 июля 1481 года, и приехали в место под названием Салахия, небольшую деревню вроде Хатары, здесь мы заплатили такой же налог, какой платят турки, ибо жители, по приказу султана, должны охранять дороги и всадников и им разрешается брать с каждой лошади половину маджори, называемую брикс, вроде нашего динара. С евреев же и иностранцев они берут гораздо больше, по примеру разбойников, и, после того как мы уплатили налог, один исмаилит заявил, что наш драгоман еврей, и они вернули нас. Все мужчины деревни накинулись на нас и потребовали, чтобы мы заплатили 2 дуката, но турецкий господин, предводитель каравана, выступил вперед и гневно произнес: «Да, это правда, что он еврей, но я его купил, и он мой раб». Этим он спас нас, и, несмотря на их вопли, мы, слава богу, остались свободными.