Дети Спящего Ворона - [8]

…Прости, Беркут, но сегодня тебе нужно потрудиться.

Луна освещала степь неверным светом, совершенно бесполезным: в родных краях Виэльди не был семь лет и ночью запросто мог не найти дорогу. Благо, конь Данески почуял близость жилья, ускорил шаг. Решив довериться лошадиному чутью, Виэльди позволил жеребцу выбирать направление и последовал за ним.

Не ошибся. Скоро впереди замерцали сторожевые костры, потянуло сухим дымом, а дальше, он знал, возвышался большой продолговатый дом с круглой крышей. Его дом.

Со стражниками не пришлось объясняться долго: сына Андио Каммейры они, конечно, не узнали, зато узнали Данеску и пропустили обоих. Хотя один из стражей отправился следом, чтобы проверить, нет ли какого подвоха. Правильно сделал: бдительность никогда не лишняя. Нужно будет похвалить его при случае.

Перед входом в дом Виэльди спешился, помог спуститься почти очнувшейся сестре и, снова подхватив ее на руки, ударил ногой в дверь. На стук, точнее, грохот, выбежала женщина — худая, смуглая, с обильной проседью в черных волосах. Азари, вторая мать Данески. Надо же, как постарела!

Судя по скорости, с которой она распахнула дверь, а также по воспаленным векам и подрагивающим пальцам — лампа в них ходуном ходила, — женщина не ложилась спать. Наверное, волновалась о молочной дочери, теперь же, увидев ее в руках незнакомца, ахнула, прижала руку к груди и затараторила:

— Каудихо дома нет, но когда воротится, он отблагодарит воина, вернувшего дочь! Так и будет. Приходи на второй день к вечеру. Андио Каммейра отблагодарит, уверяю! А сейчас отдай мне мою девоньку, пожалуйста!

— Вторая мама… — пробормотала Данеска. — Все хорошо… Прости. Это… Он Виэльди… Знаешь… Виэльди…

Вряд ли нянька что-то поняла из ее бормотания.

— Здравствуй, Азари, — сказал Виэльди. — Это моя сестра, а я сын и наследник каудихо. Помнишь меня?

Женщина неуверенно кивнула, затем коснулась своей щеки и спросила:

— У тебя тут… Откуда это? Почему?

Все же права была сестра — стоило счистить корку. А может, и не стоило. Пересекающая щеку рана вызвала бы у Азари куда большее недоверие, чем запекшаяся кровь.

— Это не твоя беда. Лучше о Данеске позаботься, у нее жар. Куда ее отнести?

— Сейчас-сейчас, покажу! Ступай за мной, господин.

Уверенный и властный голос действует на слуг, как заклинание. Хоть здесь, хоть в Империи — все одно. А если бы Виэльди оказался вором-притворщиком?

Вслед за женщиной он прошел по знакомому коридору, стены которого по-прежнему были увешаны плетеными из ярких нитей и костяными оберегами. Комната Данески, как и раньше, находилась в середине дома. Ничего не изменилось. Немного непривычно, что не нужно взбираться по лестнице: в Империи во всех домах было самое меньшее два этажа, и местная знать предпочитала жить на верхних.

Он внес Данеску внутрь опочивальни и опустил на укрытое шкурами и сукном низкое ложе.

— Азари, а почему она была без сопровождения?

— Ох, господин, ну а кто же знал? Да простят меня духи — я слишком ее жалею! А она ведь уже не впервые сбегает… Когда каудихо нет… Ничуть не щадит меня, ничуть!

— Что?! Она сбежала?! Еще и не в первый раз?

— Ну да…

— Да чтоб тебе Ворон глаза повыклевал! — прорычал Виэльди. — Как ты это допускаешь?

— Прости, господин, — захныкала Азари. — Материнское сердце, как воск… Ты уж не говори каудихо, молю!

— Я подумаю. А ты прекрати ныть и займись наконец дочерью!

Вторая мать захлопотала возле Данески, Виэльди же быстрым шагом вышел за дверь и отправился к колодцу: все-таки пора смыть кровь.

«Не говори каудихо», — сказала нянька.

Да уж не скажет, утаит, деваться некуда, иначе придется поведать и обо всем остальном. Лед глубин и вершин, ну что же это за проклятие такое?!

Очистив рану, Виэльди двинулся в дом, но на полпути развернулся: нет смысла туда идти. Все равно он не уснет, а значит, лучше выйти в степь, разжечь костер и смотреть на пламя, пока усталость не одолеет.

Он задремал незадолго перед рассветом, но проспал недолго: разбудили бьющие в лицо солнечные лучи и далекий конский топот. Толком не продрав глаза, Виэльди вскочил и отчего-то сразу подумал: отец возвращается. Когда всадники приблизились, понял, что не ошибся, губы сами собой расползлись в улыбке, но поприветствовать главу клана ему не дали. От группы воинов отделился наездник, пустил коня в галоп и одновременно натянул тетиву лука. Стрела смотрела прямо в сердце, и было ясно: всадник не промахнется.

— Кто такой? — крикнул он.

— Виэльди Каммейра.

Воин не шелохнулся, зато отец подстегнул свою лошадь и, оказавшись возле него, схватил за руку, заставляя опустить лук. Всадник подчинился, каудихо же несколько мгновений рассматривал Виэльди, прищурившись, затем спешился и воскликнул:

— Сын! Да тебя не узнать!

И все же узнал, раз шагнул навстречу и раскинул руки в стороны.

— Да, отец, я вернулся.

Андио Каммейра засмеялся и сжал его в объятиях.

— Какой ты стал! Уходил кутенком, вернулся волком! Вымахал! Мне теперь морду задирать, чтоб на тебя глянуть!

Он преувеличивал: Виэльди был разве что на два пальца выше.

Отстранившись, отец оглядел его, а он оглядел отца. Столько лет не видел, подумать только! Глава клана и всех талмеридов не сильно изменился, почти не постарел, только седины в волосах прибавилось.