— Отец уже вернулся? — спросил брат, когда подошел.
— Н-нет пока, — она отступила на шаг. — То есть он сначала вернулся, а потом снова уехал с одним из разъездов. Что-то у них там случилось…
— Плохо… Она к отцу пожаловала, — Виэльди нахмурился и кивнул на чужачку, которая по-прежнему не двигалась с места и озиралась вокруг. — Зная каудихо, он может и на ночь, и на две в степи остаться, никому не сказав. Придется мне самому с ней возиться. По крайней мере спросить, с чем приехала.
Нет! Не надо с ней возиться! Приехала — вот и пусть стоит там, где стоит, и ждет отца! А не нравится, пусть убирается туда, откуда явилась!
— Кто она?
— Джефранка, княжна Адальгара.
Лед вершин и глубин! Она еще и княжна…
— Красивая, как богиня… — выдохнула Данеска.
— Скорее, как статуя изо льда, — губы Виэльди дрогнули в мимолетной усмешке.
— Изо льда?
— В Империи зимой делают такие, — пояснил он. — Еще насмотришься.
— Не напоминай об этом!
Пальцы Виэльди скользнули по ее руке и задержались на запястье.
— Извини. Я бы рад не напоминать, да сам все время помню…
— Ладно, — она высвободила руку. — Надо где-нибудь разместить эту… княжну. Не может же она так и стоять посреди двора. Я отведу ее в круглую комнату.
— Да. Спасибо. А потом пригласи ко мне. Попробую выяснить, чего она хочет: может, сам смогу разобраться, не придется дожидаться отца.
* * *
До чего неуютно здесь стоять и стыдно, хотя ничего плохого она не сделала и даже унизиться не успела! Время от времени мимо сновали рабы — от господ их отличали короткие волосы и отсутствие оружия. Они разглядывали Джефранку с неприкрытым любопытством, оценивающими взглядами, отчего делалось вовсе не по себе — словно ее выставили на продажу. Хотя если подумать, так и есть, просто выставил ее не кто-то, а она сама, причем для единственного покупателя.
Сопровождавшие Джефранку степняки оставили ее поодаль от странного круглого дома: один из них забрал и куда-то повел коня, второй умчался обратно в степь, а третий, который со шрамом, бросил «я сейчас» и двинулся к жилью. Там, у входа, стояла девушка в чудной одежде; впрочем, у талмеридов все чудное — от домов до традиций. Взять хотя бы это их деление на кланы и то, что каудихо выбирается на собрании старейшин, а не становится им по наследству. Хотя, может, это собрание — лишь дань старине, ведь неспроста уже которое поколение правящий клан не менялся.
Девушка смотрела на Джефранку так, как смотрят на диковинное животное, и это было еще неприятнее, чем любопытство рабов. Благо, скоро она перевела взгляд на своего соплеменника. О чем они говорили, Джефранка не слышала, но спустя короткое время незнакомка подошла к ней и с улыбкой сказала:
— Добро пожаловать в Талмериду, княжна. Я Данеска Каммейра, дочь каудихо. Его сейчас нет, но если ты готова ждать, позволь пригласить тебя в дом.
Что ж, зря она надеялась, что все решится быстро. А ведь знала, что степняки вечно где-то в разъездах. Например, бунты против Империи подавляют, сволочи!
— Спасибо… — Интересно, есть какое-то название для дочери каудихо, или можно звать ее просто по имени? — Я готова ждать сколько угодно. Но, может, ты знаешь, когда он вернется?
— Не знаю, но думаю, что завтра, — ответила Данеска. — А пока я отведу тебя в комнату, где ты сможешь отдохнуть, — она приглашающим жестом указала на вход.
Внутри дом выглядел еще непривычнее, чем снаружи: никакого второго этажа здесь не было, просто тянулся длинный коридор, выложенный большими кирпичами цвета охры. Вдоль него виднелись арочные проходы, ведущие или в другие части жилища, или в отдельные комнаты. Когда глаза привыкли к полумраку, Джефранка разглядела на стенах узорчатые полотна, сплетенные из разноцветных лент и шнурков с нанизанными на них крупными бусинами. Факелов здесь не было, зато под потолком покачивались масляные лампы, льющие мягкий желтый свет.
Оказалось, что в доме талмериды ходят босиком. Неужели ноги не мерзнут? Джефранка чуть не прошла по коридору в обуви: хорошо, что вовремя увидела, как дочь каудихо скинула расшитые бисером ботинки, и последовала ее примеру.
Нет, пол не был холодным: наверное, потому что он из кирпича, а не камня, к тому же укрыт шерстяным тканевым ковром.
Данеска повела ее в одну из арок и дальше — к тонкой деревянной двери. По дороге поманила за собой бледную девушку с коротко обрезанными русыми волосами, и та распахнула дверь, пропуская Джефранку и дочь каудихо вперед.
Комната оказалась круглой и светлой. Золотисто-красные лучи заката струились сквозь одно из трех слюдяных окон, перекрещивались на цветастом ковре, падали на разбросанные вдоль стен подушки и валики.
— Ну, вот… — Данеска обвела рукой помещение, затем кивнула на рабыню. — Это Мириша, она станет тебе прислуживать. Очага здесь нет, как видишь, поэтому если ночью станет холодно, скажи, и она принесет жаровню. Да, и ложе она для тебя тоже приготовит.
— Благодарю… — Джефранка прикинула, что останется от платья, если придется в нем спать. Пожалуй, на ночь стоит переодеться в ту бедняцкую одежду, в которой шла за караваном. — Некоторые мои вещи осталась в вещевом мешке. Он был приторочен к седлу, но коня увели, и я не знаю, куда.
