Дети разлуки - [89]
– Что ты хочешь сказать? – пробормотал я.
Томмазо улыбнулся, и это была улыбка облегчения.
– Если моя мать, Франческа, рассказала мне правду, думаю, что вы – мой отец.
И наконец меня отпустило, я последовал инстинкту и крепко обнял его.
И должен вам сказать, друзья мои, что в этот момент я почувствовал в магазине забытый волшебный запах: аромат апельсиновых цветов. Аромат моей Франчески.
– Что за тип этот Делалян, который тебе так нравится?
Акоп Бедикян сидел в зале заседаний фирмы «Rose & Co». В то утро ему потребовалось на одевание больше времени, чем обычно. Приезжали американцы, с которыми намечалась крупная сделка, и он хотел произвести хорошее впечатление.
– Весьма обаятелен, – ответила Роз, разглядывая журнальные вырезки в book для презентации.
– Как на обложках своих книг?
Жена подняла глаза и уставилась на него с лукавой улыбкой.
– Даже больше, – провоцировала она его, – он очень sexy с такими длинными седыми волосами, – добавила она, моргнув своими прекрасными медовыми глазами.
Акоп поправил узел галстука, и Роз внимательно его осмотрела: в костюме из гризайля, в белой рубашке с запонками и узких парадных туфлях ее муж походил на английского лорда. «Идеально, даже чересчур, – подумала она. – В настоящей элегантности всегда есть что-то небрежное».
Она встала и приблизилась к Акопу, обойдя стеклянный стол.
Он поставил свою чашечку кофе.
– Какая ты красивая… – прошептал он с искренним восхищением и любовью.
Роз остановилась и оперлась коленями в его вращающееся кресло. Акоп протянул руку, обхватил ее бедра и прижал к себе, ласково погладив их ладонью. Жест почти незаметный, но она вздрогнула от удовольствия.
– Как думаешь, они сразу подпишут бумаги, если увидят, как мы занимаемся любовью на столе? – пошутила она.
– Мы можем вернуться в офис и закрыться на ключ, они все равно раньше чем через полчаса не приедут.
– Только полчаса? – пошутила она, приподняв брови. Потом отодвинулась от мужа и села рядом. – В пятницу вечером… хочу сделать все стильно, – сказала она, сжав его руку, лежавшую на столе.
– Yes, maàm, – обнадежил он ее, – Лью-хо обзвонила каждого из «Золотой телефонной книги». Некоторые уже ответили согласием.
– Лучше, если я все-таки проверю сама, вместе с Лью.
Хоть она и не сомневалась в эффективности кантонской секретарши, Роз хотела лично проследить за приготовлениями к приему – она придавала ему слишком большое значение.
– Отчего вся эта суматоха из-за какого-то колледжа по ту сторону океана?
Роз встала и подошла к окну. Она боялась высоты, но все равно время от времени смотрела вниз с двадцать третьего этажа, на котором располагались офисные помещения их фирмы. Ее психоаналитик объяснил, что она делает это, чтобы напоминать себе, каких высот достигла. Ерунда: на самом деле ей всегда нравилось бросать себе вызов, преодолевать свои страхи и слабости.
– Все-таки это место стоит каждого доллара, который мы за него платим! – воскликнула она перед захватывающим дух видом.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Она повернулась, отбросив волосы, стянутые в хвост, и Акоп заметил искорку, блеснувшую в ее взгляде: когда он видел ее такой, то знал, что она не отступит.
– Потому что Делалян меня убедил. Такой ответ тебя удовлетворит?
Он улыбнулся: это было предложение выложить карты на стол.
За десять лет супружеской жизни Роз поняла, что искренность в отношениях была главным и необходимым условием, поэтому сдалась.
– Ну хорошо, – сказала она, – ты помнишь Маклиана?
– Эдварда Маклиана? Журналиста?
Телефон в зале заседаний зазвонил.
– Я отвечу, – сказала она и подняла трубку. – Спасибо, Лью, передай мне его… Алло? – Она слушала некоторое время, потом губами, не произнося ни звука, дала понять мужу: «Гонконг». Тот посмотрел на часы и скривился: казалось, китайцы никогда не прерывались на отдых.
– Послушайте, Чан, я готова посмотреть товар. Когда, вы говорите, он прибудет? О’кей, вот что мы сделаем: я проверю все образцы до одного. Если цвет, как вы утверждаете, приближается к фиолетовому, мы поговорим об этом. В противном случае отправлю вам все обратно. Я специально ездила туда лично, чтобы проверить возможность получения этого оттенка. Я не люблю сюрпризов, понятно?
Акоп услышал, как на другом конце провода голос просил о чем-то. Роз озорно подмигнула ему.
– Сделаем в полцены. Если вы мне снизите цену вдвое, я возьму все прямо сейчас, – отрезала она. – О’кей, об остальном переговорите с Лью. Спасибо, до скорого! – завершила она разговор и повесила трубку.
– А если не подойдет? Если все хуже некуда? – подначил ее Акоп.
– Кто согласен получать за свою работу полцены, согласится и на четверть. В крайнем случае не будем этикетировать, продадим на рынках, посмотрим, словом, – ответила она решительно, слегка зардевшись.
Муж покачал головой.
– Делай, как знаешь. Что ты говорила мне о Маклиане?
Роз посмотрела на него задумчиво.
– Маклиан? Ах, да. В последнем интервью «People’s» он задал мне вопрос off the record[70]. «Это очень деликатный вопрос, миссис, – сказал он. – Правда, что у вас было несчастное детство, что ваша семья была разбита? Что ваш отец был сослан в Сибирь?» – Роз прервалась, будто ей не хватало духа продолжать.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.