Дети победителей - [75]
«Я в шубе буду — не позабуду, как в эту зиму птенцы чирикали, селитрой чиркали, курили «приму» у барака… А поезд шел — чирик-чик-чик, а поезд шел — чирик-чик-чик, а поезд шел в Чикаго. Не кони — яки, сижу в бараке: дым, чад — и только зубы да балалайки стучат. Туда везут гурты скота, телята лезут из гурта, а мы не видим ни черта мясного… Уже с утра идет игра — я ставлю слово, пацаны! Меня, конечно, наградят за вклад кромешный в детский ад страны. Жгу коноплю, пшеницу пью, окрест я даже сукам не сулю венок на крест. Крепка веревочка, прозрачна водочка — и в стакане сверкнула мне иголочка на дне. Пошла рука, не до УКа — чирик-чик-чик — я достаю из сапога свой ножичек. Один удар — за божий дар, другой — за наглость! И сразу кончился базар, как гласность. Я не запомнил, как потом меня ломали — это лом, печальные слова, Шопен, соната номер два, «Прощание славянки» на вокзале. Легко мне, Боже, пылью книг дышать в прихожей. Я не запомнил этот миг, не понял, Боже, не постиг, что выдержит бумага… А поезд шел — чирик-чик-чик, а поезд шел — чирик-чик-чик, а поезд шел в Чикаго».
«Сначала даже рука не поднималась стрелять. Но когда увидел их жестокости к нам, распалился. За что воюю?
А чтобы меня не убили!»
Москва рукоплескала «чеченской революции» и смеялась над одним из отцов города Грозного, который выпрыгнул в окно, спасаясь от гвардейцев Дудаева. Потом спохватились: к власти пришли беки, которых и нахче (народ) не сумел еще разглядеть. Что, кроме терпеливой политической блокады, можно было тут противопоставить? Противопоставили же серию провокаций, переросшую в необъявленную войну, которую беки приняли охотно, а нахче принял поневоле.
«Литературная газета», 1995 год.
Я опять вспомнил Виктора Болотова и рассказ о нем женщин-коллег: как он, пьяный, лежал в коридоре управления строительного треста, где работал в редакции до меня, а проходившие мимо дамы смотрели на него с ужасом и отвращением. Клюшки, у этого мужика Родина была, он по морям плавал, а ваши мозги не видят ни зги. И вы даже не догадываетесь, что лучше стелиться по полу, чем подстилаться.
Я лежал и читал химическую энциклопедию. Надо же было выяснить, почему исчезли тараканы, и стало стремительно сокращаться население страны — ее основной стратегический боезапас. Нашел, там было написано: «Ускоритель высокой активности и вулканизирующее вещество… Может применяться в виде маточных смесей… Используется для изготовления светлых и прозрачных изделий, теплостойких резин и резин на основе различных каучуков, в том числе бутилкаучука…»
Ну-у, последнее слово мне особенно было непонятно. В ближайшее время надо будет встретиться с одним кандидатом наук, который утверждает, что открыл тайну возникновения жизни на Земле. Тоже, нашел мне тайну — ответил бы, почему она исчезнет, эта жизнь, с этой изумительной планеты, которая передвигается в мировом пространстве со скоростью тридцать километров в секунду.
В 11 часов вечера началось совещание предвыборного штаба Павла Алохина в том самом офисе, где находилась редакция и приемная депутата Законодательного собрания области. Олигарх подъехал в сопровождении усиленного караула.
— Наш президент! Наш президент! — раздались приветственные крики, когда он, как всегда в черном костюме, появился в просторном помещении, где собрались поклонники его политического таланта.
— Да, президент… — пустил Алохин длинную слезу. — Убийца я, а не президент!
И он швырнул на стол цветную газету «Централ». Да и то правда — убийца, народ закручинился прямо, не зная, что сказать бедному олигарху в утешение. Молчал, сидя напротив кандидата, проректор медицинской академии, соратник по движению «Наше дело».
Эскулап виновато смотрел на своего работодателя, а тот, будто зачарованный, разглядывал газету — страницу за страницей. Как бессилен человек перед словом, как бессилен… И сотни миллионов баксов — бессильны.
— Талантливая она все-таки, а? — оторвался Паша от публицистического шедевра: дескать, вот я какой — беспристрастный, круглоголовый, красивый.
И тут в ситуацию втиснулся я, пытаясь разогнать олигархическую тоску.
— Дайте мне врача-психиатра, — пошутил я, обращаясь к Паше, — и я к утру докажу, что пани Ирэн не имеет права работать в средствах массовой информации…
— Действительно, — обрадовался президент финансово-промышленной компании, — а как вы думаете?
— Не знаю, — смутился проректор медицинской академии, — я ведь простой хирург…
Он грустно развел руками, будто сожалея, что не может прирезать пани Ирэн — скальпелем, прямо сейчас, вырезать ее гнусное сердце, отрезать длинный язык, без общей и даже местной анестезии.
Надо думать, в медицинской академии есть кафедра психиатрии, но проректор не стал спешить на помощь растерявшемуся Паше. Надо думать, надо… В общем, соратник развел руками… Похоже, высоколобый хирург вообще стеснялся этой компании.
И тут я посмотрел на Алохина: по лицу олигарха стремительно прошла улыбка…
Вот! Вот что насторожило меня в первую с ним встречу, что я смог сформулировать только сейчас: земноводная улыбка, неприятная, пробегающая по губам, расползающаяся в стороны мелкой, трепещущей, влажной рябью… Ну-у, конечно, я понимаю, что это было сугубо личное восприятие блестящей физиономии конкретного человека.
В книгу известного пермского писателя Юрия Асланьяна «Последний побег» вошла его художественная хроника о службе в конвойных войсках на зоне особого режима в Сибири, представленная тремя повестями — «Сибирский верлибр», «По периметру особого режима» и «Последний побег». Завершает книгу авантюрная проза «День рождения мастера», в которой рассказывается о приключениях группы молодых людей-нонконформистов в середине 80-х годов. Противостояние личности и государственной «машины», необходимость сохранения человеческого достоинства в любой ситуации — вот основная идея, пафос прозаических произведений автора.
Острая и современная проза Юрия Асланьяна — это летопись вишерской земли и памятник ее героям. Автор предлагает читателю детективный сюжет, но в результате расследования на первый план выходят вечные темы — судьба, предназначение, поэзия, верность себе и своему делу, человечность… Под взглядом одинокого Бога все происходящее на дальней северной территории имеет смысл и ничто не проходит напрасно.
Да выйдет Афродита из волн морских. Рожденная из крови и семени Урана, восстанет из белой пены. И пойдет по этому миру в поисках любви. Любви среди людей…
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
В книгу детского писателя А. С. Зеленина включены как уже известные, выдержавшие несколько изданий («Мамкин Василёк», «Про войну», «Пять лепестков» и др.), так и ранее не издававшиеся произведения («Шёл мальчишка на войну», «Кладбище для Пашки» и др.), объединённые темой Великой Отечественной войны. В основу произведений автором взяты воспоминания очевидцев тех военных лет: свидетельства ветеранов, прошедших через горнило сражений, тружеников тыла и представителей поколения, чьё детство захватило военное лихолетье.
С годами люди переосмысливают то, что прежде казалось незыблемым. Дар этот оказывается во благо и приносит новым поколениям мудрые уроки, наверное, при одном обязательном условии: если человеком в полной мере осознаётся судьба ранее живших поколений, их самоотверженный труд, ратное самопожертвование и безмерная любовь к тем, кто идет следом… Через сложное, порой мучительное постижение уроков определяется цена своей и чужой жизни, постигается глубинная мера личной и гражданской свободы. В сборник «Звонница» вошли повести и рассказы о многострадальных и светлых страницах великой истории нашего Отечества.
Имя Максима Дуленцова относится к ряду ярких и, безусловно, оригинальных явлений в современной пермской литературе. Становление писателя происходит стремительно, отсюда и заметное нежелание автора ограничиться идейно-художественными рамками выбранного жанра. Предлагаемое читателю произведение — роман «Диамат» — определяется литературным сознанием как «авантюрно-мистический», и это действительно увлекательное повествование, которое следует за подчас резко ускоряющимся и удивительным сюжетом. Но многое определяет в романе и философская составляющая, она стоит за персонажами, подспудно сообщает им душевную боль, метания, заставляет действовать.
В книгу вошли три документальные повести и две статьи, посвященные трагической судьбе и гибели великих национальных поэтов России. В документальной повести «Сердечная и огнестрельная раны Пушкина» рассказывается о последних месяцах жизни Александра Сергеевича, тяжелой преддуэльной ситуации, которая сложилась в январе 1837 года, о коллективной травле поэта голландским посланником Геккерном и «золотой» молодежью Петербурга. Скрупулезно раскрыты условия и ход дуэли между А. С. Пушкиным и Ж. Дантесом, характер ранения поэта, история его последней болезни.