Дети победителей - [43]

Шрифт
Интервал

Так, оказывается, восстанавливается конституционный строй.

Когда я ехал в Чечню, предполагал, что прокуратура создается формально. Но сегодня я не могу сказать: мы работали для терпеливой бумаги. Поскольку собран громадный материал — в папках уголовных дел. Машины КМП постоянно обстреливались. Десять сотрудников ранены.

Однако заместитель министра внутренних дел Павел Голубец отказал в охране и сопровождении следственных групп. Как и бывший комендант Чеченской Республики П. Андриевский. Мало того, нам постоянно ставили в колеса палки, которые оказывались чеченскими стволами.

После Гехи начальник штаба ТГ-1 Охотников не выдал оперативной группе оружие, изъятое у банды Махаева, для проведения баллистической экспертизы. И заявил, чтобы следователи «не лазали по расположению группировки». Несмотря на шифрограмму, данную ему командующим ГВВ Рыбаковым. Пришлось объяснять зарвавшемуся полковнику, что следователи «не лазают», а проводят расследование уголовного дела.

Тогда же военнослужащий отдал журналисту жетон с надписью: «Дока Махаев». За звонок домой по сотовому телефону. Такая игра.

После гибели одного пермского офицера мне пришлось отбирать вещественное доказательство у полковника ТГ-1. Пришлось отбирать с матом, поскольку другого языка полковник не знал.

А что кроется за грабежами в Грозном, которые совершались людьми в защитной форме под командованием офицеров? К домам местных жителей подгонялись машины — и вывозились вещи, мебель, ценности. По этим фактам нами открыты десятки уголовных дел.

Прокуратура, пытавшаяся следить и следившая за соблюдением закона всеми, не устраивала никого. Наши военнослужащие и сотрудники МВД вернутся домой — как они будут охранять правопорядок? Я опасаюсь, как бы беспредел Чечни не стал беспределом России.

Вдруг однажды утром мы проснемся и увидим: над «белым домом» развевается черное знамя — «веселый Роджер». Напечатанный с чеченского негатива.

Из обзора

Справка (сделана автором по тексту Дюма).

Кавказ — два ряда гор, с более высокими на севере (белые горы), менее высокими на юге (черные горы). Только два природных прохода на этом большом пространстве: Дарьяльское ущелье и Дербентское (ворота Македонского). Кавказ — пастух, по неосторожности преградивший путь Хроносу и убитый им после сражения Хроноса со своим сыном Зевсом. За 2348 лет до Р. X. к Арарату причалил Ноев ковчег. В 40-м году от Р. X. на Кавказ пришли проповедовать апостолы Андрей и Симон.

А. С. Пушкин. «Путешествие в Арзрум».

* * *

Оглядев Кавказ, прежде всего видишь гигантскую цепь гор, ущелья которых служат убежищем представителям всех наций. При каждом новом приливе варваров: аланов, готов, аваров, гуннов, хазаров, персов, монголов, турок — живые волны омывают горы Кавказа и потом спускаются в какое-нибудь ущелье, где они остаются и закрепляются. Некоторые из этих народов, как, например, удью, говорят на таком языке, которого не только никто не понимает, но и корень коего не приближается ни к одному из известных языков.

А. Дюма. «Кавказ» (Эта книга издавалась на русском языке дважды: при Александре II, порезанная цензурой, и полностью — в 1988 году. Оба раза в Тбилиси).

* * *

За юго-восточную свободу.

Под влиянием просьб Грузии и Армении царь Федор Иоаннович поторопился принять титулы «государя земли Иверской, грузинских царей и Кабардинской земли, черкесских и горских князей». В Тифлисе после подписания очередного акта о присоединении Грузии к России тост за Екатерину II сопровождался 101 залпом, за царя же Ираклия — 51; такова примерно и была тогда пропорция нужды друг в друге.

А. Сабов. «Литературная газета», август 1995 года.


Я прочитал первую часть текста и покинул здание ЗС. У чекиста должны быть чистые руки… Я пришел к мысли, что «должны быть» — это модальность не социалистического реализма. Тем более — холодная голова и горячее сердце. Я стоял перед бронзовым бюстом Дзержинского, который был припорошен снегом так, что за плечами чекиста появилась белая бурка. Вероятно, от этой холодной головы произошел современный неологизм «отморозок». Горячее сердце стало металлом — после того, как «железному Феликсу» отрубили руки, чтоб не распускал… Венера Дзержинская.

На площади стоял памятник одному из основателей главной банды. А тут, рассказывал следователь Бобров, подвыпившая тетка топором зарубила насильника — и ее забили в камеру, как в могилу, на всю оставшуюся жизнь. Никто не желает думать, что одно конкретное преступление может готовиться годами, столетиями, всю историю человечества. К одному убийству человек может идти всю свою жизнь. Или от него. Разве император Николай I не отвечает за тех чеченских детей, трупики которых лежали на зеленой траве летом 1995 года?


После очередной поездки на Вишеру мы обнаружили, что в мире произошли чрезвычайные события: границы стали прозрачными. «Глобал» перестал действовать — и военные подразделения тараканов-антиглобалистов перешли в очередную атаку. Что возмущало — это отражало параллельную геополитику с точностью до наоборот. Требовалось радикальное решение проблемы. Немедленное. Спец-средства иссякли. Силы — тоже.


Еще от автора Юрий Иванович Асланьян
Последний побег

В книгу известного пермского писателя Юрия Асланьяна «Последний побег» вошла его художественная хроника о службе в конвойных войсках на зоне особого режима в Сибири, представленная тремя повестями — «Сибирский верлибр», «По периметру особого режима» и «Последний побег». Завершает книгу авантюрная проза «День рождения мастера», в которой рассказывается о приключениях группы молодых людей-нонконформистов в середине 80-х годов. Противостояние личности и государственной «машины», необходимость сохранения человеческого достоинства в любой ситуации — вот основная идея, пафос прозаических произведений автора.


Территория бога. Пролом

Острая и современная проза Юрия Асланьяна — это летопись вишерской земли и памятник ее героям. Автор предлагает читателю детективный сюжет, но в результате расследования на первый план выходят вечные темы — судьба, предназначение, поэзия, верность себе и своему делу, человечность… Под взглядом одинокого Бога все происходящее на дальней северной территории имеет смысл и ничто не проходит напрасно.


Рекомендуем почитать
Блабериды

Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.


Офисные крысы

Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Ночной сторож для Набокова

Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.


Гусь Фриц

Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.


И снова про войну

В книгу детского писателя А. С. Зеленина включены как уже известные, выдержавшие несколько изданий («Мамкин Василёк», «Про войну», «Пять лепестков» и др.), так и ранее не издававшиеся произведения («Шёл мальчишка на войну», «Кладбище для Пашки» и др.), объединённые темой Великой Отечественной войны. В основу произведений автором взяты воспоминания очевидцев тех военных лет: свидетельства ветеранов, прошедших через горнило сражений, тружеников тыла и представителей поколения, чьё детство захватило военное лихолетье.


Звонница

С годами люди переосмысливают то, что прежде казалось незыблемым. Дар этот оказывается во благо и приносит новым поколениям мудрые уроки, наверное, при одном обязательном условии: если человеком в полной мере осознаётся судьба ранее живших поколений, их самоотверженный труд, ратное самопожертвование и безмерная любовь к тем, кто идет следом… Через сложное, порой мучительное постижение уроков определяется цена своей и чужой жизни, постигается глубинная мера личной и гражданской свободы. В сборник «Звонница» вошли повести и рассказы о многострадальных и светлых страницах великой истории нашего Отечества.


Диамат

Имя Максима Дуленцова относится к ряду ярких и, безусловно, оригинальных явлений в современной пермской литературе. Становление писателя происходит стремительно, отсюда и заметное нежелание автора ограничиться идейно-художественными рамками выбранного жанра. Предлагаемое читателю произведение — роман «Диамат» — определяется литературным сознанием как «авантюрно-мистический», и это действительно увлекательное повествование, которое следует за подчас резко ускоряющимся и удивительным сюжетом. Но многое определяет в романе и философская составляющая, она стоит за персонажами, подспудно сообщает им душевную боль, метания, заставляет действовать.


Тайны гибели российских поэтов: Пушкин, Лермонтов, Маяковский

В книгу вошли три документальные повести и две статьи, посвященные трагической судьбе и гибели великих национальных поэтов России. В документальной повести «Сердечная и огнестрельная раны Пушкина» рассказывается о последних месяцах жизни Александра Сергеевича, тяжелой преддуэльной ситуации, которая сложилась в январе 1837 года, о коллективной травле поэта голландским посланником Геккерном и «золотой» молодежью Петербурга. Скрупулезно раскрыты условия и ход дуэли между А. С. Пушкиным и Ж. Дантесом, характер ранения поэта, история его последней болезни.