Дети паутины - [23]
После двухнедельного безвылазного пребывания в вонючем номере одуревший от безделья лорд теперь пожалуй с радостью согласился бы даже на скандал со своей стервозной женой, какое-никакое, а все же развлечение. Болтать с Кремпом ему уже давно надоело — ну сколько можно повторять одни и те же набившие оскомину фразы! А чтобы освежить разговор, нужно выбраться за пределы четырех ненавистных стен. Что совершенно невозможно пока не приплывут друзья. А их все нет и нет. Вот такой замкнутый круг получается.
Гимнаст уже давно перестал бояться таинственного итана и его коварных убийц. Будь его воля, он бы давно сбежал из ненавистного номера. Но старик-маг в течение этих двух недель ни на минуту не смыкал глаз. О побеге из-под такого неусыпного контроля не могло быть и речи. Стоило лорду как бы невзначай приблизиться к двери — Кремп тут же грозил ему парализующим заклинанием. Гимнаст испуганно отступал, возвращался на свой топчан, ложился и закрывал глаза, ища во сне спасения от вновь нахлынувшего приступа безнадежной хандры…
Это двухнедельное бодрствование далось магу тяжелой ценой. Ежедневная борьба с сонливостью забирала всю его магическую энергию без остатка. И хотя внешне Кремп выглядел бодрым и даже улыбался — на самом деле он держался из последних сил. Он уже давно не чувствовал себя таким старым и беспомощным. Пока силы оставались, старик держался… Но чудовищная усталость в итоге взяла свое, и в один отвратительный миг глаза мага закрылись, и открыть их, увы, не хватило сил.
Услыхав храп старика, Гимнаст поначалу не поверил своим ушам, но вот храп повторился, и ещё раз, и ещё…
Стараясь не шуметь, лорд поднялся со своего жесткого ложа, на цыпочках подкрался к топчану Кремпа, склонился над ним и замер, прислушиваясь и приглядываясь.
Глаза мага были крепко закрыты, грудь равномерно вздымалась и опускалась, из приоткрытого рта вырывался негромкий храп.
Выждав несколько минут и удостоверившись, что старик не притворяется, лорд выпрямился, отвернулся от спящего мага и все так же на цыпочках направился к выходу из номера.
«Не обижайся, Кремп, я всего на пару часиков, — мысленно оправдывал свое вороватое бегство Гимнаст. — Чуток прогуляюсь: к океану съезжу, на город посмотрю и обратно вернусь. Мне просто жизненно необходима эта прогулка. Все, хватит с меня, я сыт по горло нашим долбаным номером! Уж лучше умереть от меча врага, по крайней мере, есть в этом что-то героическое, нежели сдохнуть тут от хандры. Но ты не переживай, старина, я быстро. Ты и одного сна досмотреть не успеешь, а я уж тут как тут».
Лорд запер дверь их комнаты на два оборота ключа и, насвистывая себе под нос веселый незатейливый мотивчик, вышел из гостиницы.
Ему пришлось изрядно попетлять в лабиринте безлюдных трущоб, прежде чем он выбрался на нормальную широкую улицу. Здесь он быстро поймал извозчика и помчался разгонять тоску.
Он не вернулся ни через два, ни через три, ни даже через четыре часа…
А Кремп спал. И видел очередную серию зловещего кошмара.
Он стоял на пустынном безлюдном пляже. Голову и плечи сквозь тонкую ткань алого плаща ласково согревало солнышко, у самых его ног лениво накатывали на берег маленькие волны, перед глазами блестела зеркальная гладь спокойного океана, мягкий песок услужливо прогибался под босыми ступнями мага. Как же здесь было хорошо! Он уже начал забывать, каким прекрасным может вдруг сделаться сон.
Но навеянное прекрасным пляжем спокойное умиротворение продлилось недолго. Старый маг вдруг почувствовал за своей спиной чье-то молчаливое присутствие. Тяжелый, пронизывающий взгляд мучителя ожог его убеленный сединой затылок.
«Ну уж нет! Дудки! Здесь, на этом спокойном, тихом пляже, я уж точно ничего не боюсь!» — разозлился маг.
И действительно, сейчас развернуться оказалось удивительно легко.
Он сразу узнал своего бывшего друга, ничуть не изменившегося за более чем сто лет их знакомства. Перед ним стоял Высший маг Наз.
— Не ожидал меня встретить, а, Кремп, дружище? — приветливо улыбнулся ему Высший. — Да полно, не пугайся. Мы ведь старые друзья, а я не держу зла на своих друзей.
Теперь старик понял, почему голос из первых двух кошмаров казался ему таким знакомым. Конечно, ведь он принадлежал его бывшему другу Назу. Как же он раньше-то не догадался? Ведь все было яснее ясного! А теперь слишком поздно, он вновь угодил в сети Высшего — никакой это не сон, а искусный магический капкан, вырваться из которого собственными силами у него вряд ли получится. Старому магу оставалось лишь уповать на расторопность и сообразительность милорда Гимнса и надеяться, что тот вовремя спохватится и сумеет его разбудить…
— Кремп, не делай такого несчастного лица! — снова заговорил Высший. — Ну проиграл, с кем не бывает? Я же говорю: не держу зла на своих, друзей, пусть даже бывших… Вспомни, ведь я тебя с самого начала честно предупредил, что это не твоя игра! До сих пор ты выказывал прямо-таки чудеса упрямства. Признаюсь, не ожидал от тебя такой силы духа! Тебя прощает лишь твое неведение. Но теперь-то ты, надеюсь, понимаешь, кому наивно пытаешься противостоять?
Уникальный дар Рихтовщика — каприз Системы. Игроки с таким даром ценятся на Континенте дороже белого жемчуга. Их появление на загружающихся кластерах отслеживаются провидцами и предсказателями. Неудивительно, что Рихтовщик с первых дней появления на Континенте оказывается втянут в сложную многоходовую партию, сохранение жизни к которой — далеко не самый ценный приз.
В этот раз за успех обещана невероятная награда, однако и штраф за провал задания ожидается чудовищный – Рихтовщик лишится всех своих достижений, и в безвестности ему всё придется начинать с нуля. Но на кону судьбы его друзей, и без помощи Рихтовщика в опасном приключении у них точно нет шансов. Он вынужден взвалить на плечи очередное тяжкое бремя и снова бросить вызов судьбе. Сцепив зубы, Рихтовщик шагает к заветной цели, перескакивая через трупы поверженных врагов. Тела мертвецов рассыпаются конечной чернотой, и становятся просто пеплом. Пеплом дорог за его спиной.
Рихтовщик провалился в безвременье, потерялся среди грез и смутных теней забытого прошлого. Выбраться оттуда самостоятельно его шансы были ничтожны. Только равнозначная по потенциалу жертва могла вытянуть заблудившегося игрока из лабиринта тенеловов. Но как жить дальше, зная, что твоя свобода оплачена запредельно высокой ценой? Рихтовщик не просил об этом. Однако так случилось… Теперь он вечный должник и, сцепив зубы, вынужден шагать дальше по тернистой дороге своего благодетеля. Дороге без начала.
Они здесь. Они рядом. Порой на расстоянии вытянутой руки. Наблюдают за нами. Они всегда на старте. Их голод неутолим. И только хрупкий Барьер Равновесия между почти слившимися параллелями сдерживает орды потусторонних тварей. Увы, порой случаются прорывы, и тогда последней преградой между людьми и монстрами становятся команды ясновидящих. У Сергея день не задался с самого утра. Сперва из-за пустяка повздорил с соседом по общаге, потом едва не угодил под колеса проезжающего мимо авто… А чуть позже оказался окольцован Персональным Кольцом Развития, и в его спокойную жизнь ворвался писец.
Приключения Рихтовщика и его друзей продолжаются. Отряд сделал первый шаг к заветной цели, смог пробиться через многочисленные заслоны и ловушки на тернистом пути к черноте. Но раньше препоны им чинили знакомые враги. Теперь же игроки ступают на территорию неизведанных чудовищ. Рихтовщика с друзьями ждут таинственные и ужасные Лабиринты силы, где потерять разум так же просто, как выпить глоток живца. Однако, поворачивать поздно, идти можно только вперед, и так до самого конца. Да поможет им Стикс!
У них самые передовые технологии и ультра-современная техника. Они обращают в бегство даже элиту Стикса. Они чувствуют себя хозяевами в мертвых, разграбленных городах. Они коллекционируют секреты сгинувших цивилизаций. Они не уловимые и вездесущие, как призраки. И на Континенте практически нет силы, способной бросить им вызов. Но они совершили ошибку. Похитили человека, которого Рихтовщик считает своим другом. И сезон охоты на призраков открывается…
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.