Дети мира - [38]
Манаф выполнил просьбу девочки. И в газете появилась заметка о конкурсе.
И снова полетели дни за днями.
Однажды утром Култум вышла из дому раньше обычного и по дороге в школу заглянула в саклю мастера Хабиба, потомка прославленного мастера Уста-Тубчи.
Девочка почтительно приветствовала старого златокузнеца, потом протянула ему серебряный браслет с красивым узором.
— Я нашла это в шкатулке отца, — сказала она. — Можно подать на конкурс?
Уста-Хабиб внимательно осмотрел драгоценную вещь, потом испытующе глянул на Култум и сказал:
— Это работа не Уста-Бахмуда, девочка.
— Разве? — спросила девочка и покраснела. — Может, сделано недостаточно хорошо, грубо? И узор не красив?
Старик мастер покачал головой:
— Рука мастера уверенно держала резец, дочка. А отца твоего я знал хорошо. У него на правой руке не хватало двух пальцев, в войну потерял, и его работу я могу узнать среди тысячи других.
Уста-Хабиб бросил на девочку взгляд поверх очков и заметил, что Култум огорчена и взволнована. Она смущенно перебирала пальцами край воротника на платье.
— Но здесь видна рука отличного мастера, и ты можешь оставить браслет, — сказал Уста-Хабиб.
Девочка зарделась от удовольствия.
— До свиданья! Я побегу, а то опоздаю в школу.
А Уста-Хабиб еще долго сидел, разглядывая браслет, принесенный девочкой, и говорил сам с собой:
— Как ровны и тонки линии! Цветы будто живые, они говорят со мной. Обязательно надо показать мастерам… — И он крикнул жене: — Я не буду завтракать — тороплюсь в комбинат!
Браслет он взял с собой.
Среди отмеченных на конкурсе изделий оказался и серебряный браслет. Его поместили в музее и написали табличку: «Мастер неизвестен».
…Как-то за полночь во дворе у Хабиба собрались аксакалы. Вдруг раздался топот копыт. На разгоряченном коне без седла прискакал из ночного Манаф. Он быстро спрыгнул на землю и, задыхаясь, выпалил:
— На могиле шейха опять горит свет!
— Ради этого ты загнал коня? — сердито сказал отец Манафа, Юсуп.
— Мы думали, вам будет интересно узнать, — стал оправдываться мальчик. — Ребята видели, как туда забежал какой-то страшный зверь.
— Надо бы войти в усыпальницу шейха и посмотреть, что там творится, — нерешительно сказал Уста-Хабиб.
Лица стариков были озабоченны.
— Да, пора положить конец этим слухам о могиле шейха. Я не первый раз слышу, что там будто бы горит свет. Может, пойдем, добрые люди? — спросил Уста-Юсуп.
— Зачем мешать духу святого? — как бы про себя пробормотал старый мастер Уста-Али.
— Пойдемте, — решительно заявил Хабиб и, кряхтя, поднялся с ковра.
Снизу, из ущелья, глухо доносился рев реки, мчавшейся по каменным порогам. Манаф остановил коня у входа на кладбище и теперь держался за руку отца. Из-под его ног взвилась ночная птица, и мальчик едва не вскрикнул от страха.
Вот и усыпальница шейха. Да, сомнений нет, в треугольных отверстиях виднеется свет.
Уста-Хабиб остановил спутников и прислушался.
Из склепа отчетливо доносился дробный стук молоточка.
Уста-Хабиб припал к щели в камнях, рассматривая, что же там, внутри склепа.
При неярком огоньке свечи он увидел девочку, сидевшую на медвежьей шкуре. В руках у нее поблескивало серебро. Она работала. Это была Култум, дочь покойного Бахмуда.
Уста-Хабиб долго глядел на нее, а потом сказал:
— Она работает здесь, чтоб не мешать матери.
И они тихо ушли.
На следующее утро Уста-Хабиб вошел в музей, где хранились лучшие изделия кубачинцев. Он убрал табличку «Мастер неизвестен» и положил возле красивого браслета другую: «Работа школьницы Култум».
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ (США).
Государство в Северной Америке.
Территория — 9363 тыс. кв. км.
Население — 199 319 тыс. жителей (1967 г.).
Столица — Вашингтон (2413 тыс. жит.).
Крупнейшие города: Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анджелес, Филадельфия, Детройт.
Роберт МакКлоски
ЕЩЕ БОЛЕЕ
Перевел с английского Ю. Хазанов.
Рис. В. Трубковича.
Солнечные зайчики скакнули прямо в глаза самого хозяина, который удобно пристроился у себя за прилавком и вел неторопливую беседу со своими постоянными посетителями — шерифом и судьей.
Дядюшка Одиссей поморгал глазами, прогнал солнечных зайчиков и подумал:
«Надо бы встать, выйти да опустить навес над витриной».
Но он не двинулся с места и подумал еще:
«А лучше всего приладить бы моторчик: нажал кнопку под прилавком, и пожалуйста — не надо никуда ходить и дергать за веревку».
Потом он смачно зевнул и немного подвинулся на стуле, чтобы окончательно отогнать солнечных зайчиков.
— Нажал кнопку, и всё, — повторил он вслух свою мысль, и сделал это так громко и неожиданно, что перепугал судью и шерифа.
— Что нажать? — спросил Гомер. Он вытирал в это время прилавок.
— А? Чего? — встрепенулся дядюшка Одиссей. — Послушай, Гомер, будь хорошим мальчиком, опусти, пожалуйста, тент.
— Хорошо, дядюшка Одиссей, — ответил Гомер, смахнул кусочки хлеба с прилавка в передник, вышел за дверь и вытряхнул их на мостовую.
Он поглядел, как на них набросились голуби, а потом шагнул на тротуар и опустил тент над витриной и входом в кафе.
