Дети Луны - [44]

В первое мгновение он различил только королевское лицо над пламенем светильника. Голос Себастьяна сказал: «А вот и Странник пришел».

Странник приложил руку к груди.

— Я пришел узнать, не будет ли в новых обстоятельствах новых распоряжений.

— Не будет, Странник. Я рад, что ты пришел сам и не пришлось тебя звать. Садись.

В первый раз он предложил Страннику сесть в его присутствии. А ведь не сделал этого, когда тот падал от усталости. Или он намекает на утро, когда застал Странника сидящим на земле? Нет, пожалуй, сказано без всякой задней мысли.

Сам король сидел в кресле, за столом с остатками ужина. За его спиной свисала тяжелая красная занавесь, делящая шатер пополам. Напротив поместился Раймунд, а сзади, у самого входа, — Себастьян на расстеленной медвежьей шкуре. Странник уселся рядом с ним, а Себастьян, продолжая разговор, спросил:

— И все-таки, что будет с баронетом? К чему-то надо прийти?

— У него, кажется, осталась семья, — заметил Раймунд.

— Семья изменника, — сказал король, — уйдет в изгнание.

— Значит, Арнсбат? Недурной кусок для выскочки из купцов.

— А кем были наши предки при Кнере Старом?

— Как можно сравнивать? Пусть благодарит судьбу, что родился в нашем королевстве. Во Франции, к примеру, черта с два увидел бы он рыцарское звание!

— А Странник что скажет? — вмешался король. Он не любил, когда обсуждали новую знать.

— Лен Сегиртов, кажется, граничит с землями Лотара?

— Так.

— Как я слышал, род Сегиртов после разгрома мятежа лишен прав?

— Да, они перебежали к ордену.

— При объединении то был бы действительно не дурной кусок… Но для этого нужна фигура покрупнее Даниеля Арнсбата.

— Кого ты имеешь в виду?

— Хотя бы графа Лонгина.

— Не о Лонгине ты думаешь, Странник… Кстати, Почему Страннику до сих пор не налили вина?

Румяный оруженосец, появившись из дальней половины, наклонил чеканный кувшин над серебряным кубком. Сквозь багровую струю был виден язычок пламени. Подал кубок Страннику и тихо отступил.

— Слава королю! — он выпил стоя.

— И Странник против Арнсбата. Только ты, Раймунд, продолжаешь его защищать.

— Нужно быть справедливым, Себастьян. Он сделал то, что сделал. И не хвастается. Что-то его не видно.

— Да я его видел совсем недавно! Наш герой бродил по лагерю и был похож на опоенную лошадь.

— Почему?

— Откуда мне знать? И, по совести, его потери гораздо больше, чем он говорит. Я подсчитал. А ведь они напали внезапно и на сонных.

— Так ты, Раймунд, стоишь за передачу владений Лотара Арнсбату?

— Я этого не говорил, государь.

— Не понимаю. Себастьян против Арнсбата из-за того, что он незнатного происхождения, Странник — потому что он недостаточно заметная фигура, а ты-то почему?

— Дело не в Арнсбате. Si beneficeris scito cui fueris[1], — полуобернувшись, он поймал быстрый насмешливый взгляд Странника, ясно говоривший, что он не нуждается в переводе.

— Слова beneficere и бенефиций весьма сходны, не так ли? — спросил он.

— Следовательно, фразу можно перевести: «Соображай, кому раздаешь бенефиции». Благодарю, мой легист, за дельное применение текста Писания!

Себастьян сдавленно рассмеялся. Что до Странника, он был вдвойне доволен — тем, что, как сумел, скрыл свою неприязнь к Даниелю, и тем, что понял — Даниеля в королевском окружении не любят, даже защищающий его Раймунд. Намеренно навлекать на него беду он не хотел, он хотел, чтобы никто никаким образом не мог связать имена Странника и Даниеля ни при каких обстоятельствах.

— Но самым простым решением было бы вернуть земли короне.

— Слишком простым, Странник. Король живет не для себя.

«Что мне за польза в столь удаленных от столицы владениях? Вот если бы посадить там преданного человека…» — перевел про себя разведчик королевские слова. Почему бы не оставить там принца? — решил было он спросить, однако передумал. Милость милостью, а Странник задавать такие вопросы королю не может.

— Себастьян, ты не забыл передать мое распоряжение насчет охраны?

— Как можно, государь!

— Никак, а все-таки пойди проверь.

Что-то было в его тоне, заставившее подняться с места не только Себастьяна, но Раймунда и Странника.

— Легист! Если отец Август еще не спит, пришли его ко мне. Пусть захватит свою хронику, я хочу послушать. Доброй ночи, Странник, — добрых снов не желаю, ибо не уверен, что ты спишь когда-нибудь… До завтра, верные мои.

Все трое склонились до земли и вышли. Серебряный кубок остался стоять на шкуре.

— Что там с охраной? — поинтересовался Странник.

— Почти что удвоили. Места незнакомые, старик боится нападения. Как ты полагаешь, сколько дней будем добираться до перевала?

— Не меньше десяти. Народу много. Ущелья узкие.

— Эх, святая Богородица! Да после еще чуть не месяц, да по лесам… хоть бы к зиме в столицу попасть! — с этим пожеланием он свернул в сторону.

— А певца-то уже нет, — сказал Странник.

— Какого певца?

— Тут у костра сидел. И все уже разбрелись или спят. Так и не довелось послушать.

— У другого костра сидит.

— Вряд ли. Целую ночь глотку драть несподручно. И бог с ним, с певцом.

— Ты вовремя появился сегодня. Король смягчился, беседуя с тобой.

— Его величество не ладит со своим сыном?

— Хорошо, что ты говоришь это мне!