Дети лихолетья - [3]
Ее, эту песню, передавали каждый день по радио. Своего у Игнатьевых, да и у других жителей, не было. Собирались в центре села, где на столбе висел большой квадратный репродуктор. Слушали сводки Информбюро, передачи.
— Эх, мне бы винтовку, — вздохнул Вовка, глядя вслед удалявшимся бойцам Красной Армии.
— Винтовку? Тебе?! — насмешливо откликнулся Шурка. — Да ты и не подымешь ее. А если выстрелишь, тебя так толкнет прикладом — на километр улетишь.
— Сам сначала стрельни, потом говори. Задаешься, Шуренок, больно! — Вовка с трудом взвалил мешок на плечо. — Теперь я понесу, понял? А то ишь: Вовка все маленький…
Он, шатаясь под тяжестью, засеменил к дому.
— Упадешь, — засмеялся Шурка.
Но Вовка упрямо дотащил мешок, протиснулся в дверь, гордо сбросил его у печурки, вздохнул глубоко, снял шапку, по-взрослому рукой вытер капельки пота со лба.
— Отдохни, сынок, устал, измучился, мой помощничек, — засуетилась мама.
Шурка улыбнулся:
— Еще бы не измучиться: почти половину пути нес.
Вовка, напыщенный от удовольствия, возразил:
— Ну, уж так и половину…
— Будем готовить обед, — сказал Шурка, разжигая щепки в печурке. — Вовка, живо кастрюлю!
Суп Шурка варил сам. Дело простое: насыпал в кипящую воду пшена, сушеного картофеля, щепотку соли — и пусть себе варится. Печурка была маленькая: еле примостились на ней кастрюлька и чайник. Пока вода грелась, Шурка скомандовал:
— Теперь давай уроки делать.
Сели за скрипучий маленький столик, тетради, учебники достали. Тетрадями трудно было назвать то, в чем они упражнялись по русскому языку, по арифметике: листочки желтой оберточной бумаги были сшиты по одному из краев черными нитками.
Вовка сидел за столом в пальтишке, он все не мог отогреться. Решив несколько примеров, отодвинул тетрадь. Прошептал:
— Шуренок, я есть хочу, мочи нет.
— Подождешь. Еще не кипит.
Вовка огорченно вздохнул. Он взял ложку, нетерпеливо стал чертить ею по крышке стола.
Наконец вода закипела, Шурка заправил суп.
— Не могу больше ждать, — чуть не хныкал Вовка.
— Что ты ноешь? Не сварилось еще.
Мама молчала, продолжала вязать носок, смахивая незаметно для детей слезу.
Шурка достал три алюминиевые миски. Вовка уже убрал со стола учебники, тетради, сидел в нетерпении с ложкой, сжимая напряженно ее в кулачке. Первую миску с супом Шурка поставил маме, присевшей к столу. Она отодвинула ее Вовке, который, не отрываясь, смотрел голодными глазами на варево. Но он пересилил себя, решительно двигая миску к маме.
— Мам, ешь сама. Мне вон Шуренок уже наливает.
Ночной налет
Ночью мороз усилился, стекла маленьких оконец сплошь покрыл густой иней.
Печурка давно остыла: щепки кончились еще днем. Даже чай к ужину не могли согреть: пили его чуть теплым, с кусочком хлеба. Вовка забрался к матери на кровать, накрылся байковым одеялом и, закрыв глаза, проговорил:
— Дома у нас и без дров тепло было…
Шурке не спалось. Он раскрыл, присев за столик, тетрадь (тоже самодельную), на обложке которой было написано: «Рисунки Александра Игнатьева, ученика 5-го класса Сталинградской школы № 50». Достал из кармана четыре цветных карандаша, более чем до половины уже источенных. Принялся рисовать при тусклом освещении светильника, сделанного из гильзы патрона крупнокалиберного пулемета. Шурка любил рисовать, бумагу он доставал на аэродроме у техников, в нее завернуты были приходившие приборы для оснащения самолетов. Вот на листе его рука набросала большой пятиэтажный дом, кусочек набережной. Здесь они жили. Закрыв глаза, он, напрягая воображение, поднялся по широкой лестнице на третий этаж, вошел в квартиру. Услышал голос отца:
— Шурик, вставай. А то я один уйду.
Он тут же вскакивает, одевается, берет удочку, вместе с отцом спускается к Волге. Утро знобкое. Вельветовая курточка совсем не греет. Он дрожит. Хочет сказать отцу, что замерз. Но рот никак не раскрывается. Он силится.
— Па-а-па! — вскрикивает, наконец, Шурка и… просыпается.
«Надо же… Так быстро заснул за столом», — удивляется он.
Ежится от холода. «Пойду лягу под одеяло», — с этой мыслью бредет к скамейке, которая, хоть и не широка, но была его местом для ночлега. Он посмотрел на кровать: Вовка поджал ноги к самому подбородку, спрятал голову под подушку. Маме тоже было зябко: она согнулась под легким одеялом.
«Чем-то печку надо протопить», — засела ему в голову думка. Он оделся, решительно шагнул к двери. Стояла лунная ночь. В поселке было тихо, лишь с аэродрома глухо доносился гул. На этот гул он и пошел. Снег хрустко скрипел под ботинками, мороз колко щипал лицо. Впереди под лунным светом четко замаячили черные кресты кладбища. С братишкой ходили они через него десятки раз без всякой боязни. Но то было днем. Сейчас же Шурке стало страшно. Ему казалось по мере приближения, что большой крест шатается под лунным светом, как в повести Гоголя «Страшная месть»…
Но тут пронзительно завыла сирена на аэродроме. Шурка вздрогнул. Небо прорезали яркие лучи прожекторов. Он остановился и стал следить за лучами, которые, как длинные шпаги, скрещивались, а то и расходились в разные стороны, гасли и снова вспыхивали. Но вот они заметались, затем собрались в пучок, высветив в небе самолет. Открыли огонь зенитные орудия. Снаряды разрывались почти рядом с самолетом. То, что это был фашистский, не вызвало в душе Шурки сомнений, причем, когда он услышал воющий гул, определил, что это «юнкерс». Тут самолет накренился на левое крыло, стремительно пошел вниз, исчез из лучей прожекторов…
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.