Дети лихолетья - [2]
— В эти будете бросать болты по размерам. Не думайте, что пустяковое дело поручаю вам. От этого зависит, как быстро мы закончим ремонт.
Шурка разочарованно посмотрел вслед удалявшемуся дяде Васе. Но тут же приободрился, принялся раскидывать болтики по ящикам. Вовка последовал примеру брата.
Сначала бросать, отбирая болтики, было легко: «стук-стук, стук-стук» — падали они на днища ящиков. Но быстро замерзали пальцы. Ребята дышали на них, грели в карманах брюк. Вовка по-всякому изгибался, топтался, присаживался на ящик, спина ныла; он не выдержал, махнув рукой, пошел к самолету. Дядя Вася высунулся в это время из кабины, крикнул:
— Пацаны! Два больших. Живо!
Вовка кинулся к ящикам, но Шурка, уже схватив болты, бежал к самолету.
— Вот, дядь Вась, эти? — протянул он болтики.
— Они самые.
Шурик по стремянке поднялся, с любопытством рассматривая кабину пилота: «Приборов сколько!». Сзади толкал, карабкаясь по ступенькам, Вовка.
— Ну, ну, подвинься… Тож хочу…
— Чего ты лезешь? — зашипел брат.
— Только тебе, что ль, смотреть можно? Да? Тож хочу.
Шурка подвинулся. Дядя Вася поднял голову и усмехнулся:
— Оба здесь. Посмотрели. Теперь — за работу. Шагом марш!
Болтики из рук ребят летели в ящики еще быстрее. Шурка весело насвистывал «Тачанку». Наконец, где-то через час, все до единого болтика были перебраны, братья собрались уходить. Подошел старшина, смотря на ящики, сказал:
— Спасибо, ребятки. Будете писать отцу на фронт, так прямо и напишите: помогали летчикам отремонтировать боевую машину, заслужили благодарность от командира. Завтра, детки, этот истребитель идет вновь в бой.
Вовка от гордости покраснел, Шурка, улыбнувшись, сказал:
— Ну, уж и помогли…
— Помогли еще как! — ответил дядя Вася. — Жалко вот благодарность вам вписать некуда. Документов нет у вас никаких.
Он посмотрел на мешок, что держал Шурка, спросил:
— Вы, никак, за дровами шли? Вот что: там за ангаром вчера сарай для горючего строили. Щепок много осталось. Идите, наберите.
Ребята собрали быстро полмешка щепок, резко пахнущих свежей сосновой древесиной, смолой, капельки которой запеклись прозрачно на некоторых щепках.
— Глянь, Шуренок, Зюзя! — вскрикнул Вовка.
Шурка оглянулся: сзади него стоял невесть откуда взявшийся мальчишка с большой камышовой сумкой — зимбилем (так называли здесь плетеные сумки). Он учился вместе с Шуркой в пятом классе. Звали его Мишка, но прилипло прозвище по фамилии — Зюзин. Только вчера он дразнил и обзывал братьев всякими обидными словами. Когда же Шурка и Вовка погнались за ним, скоренько укатил от них на коньках.
— Попался?! — сказал Шурка, медленно подходя к Мишке.
С желтизной, как у кота, круглые, выпуклые глаза Зюзи боязливо забегали. Он отступал назад, виновато улыбаясь:
— Я мириться пришел, ребята…
— После всего мириться? Да? — наступал Шурка.
Вовка, усевшись на мешок, ехидно подтрунивал:
— Ишь какой! Наподдай ему, Шуренок. По морде его! Чтоб знал, как обзываться. Клопом меня назвал. Дай ему, дай!
— Не буду больше дразниться, — нагнув голову, промямлил Мишка. — Можно мне щепки собрать? Дома морозище, холодно — жуть!
Шурка остановился, смотрел на беззащитного «врага».
— Бери уж.
— Ух ты! — рассерженно сказал Вовка брату. — Зюзя ведь обманывает. Знаешь ведь его.
Вскочил с мешка, пнул его ногой зло, пошел к селу. Шурка, взвалив тяжелые щепки в мешке на плечо, тоже побрел. Затем обернулся, бросил Мишке:
— Будешь дразниться, получишь в ухо. Понял?
…Мишка Зюзин жил с матерью в таком же опечке, как и Игнатьевы. Но Зюзины эвакуировались из Сталинграда месяцем раньше, до того, как город начали массированно бомбить. Добирались они сюда не пешком, а на машине, поэтому привезли с собой кое-какое имущество, одежду.
— Зюзины богатей нас живут, — рассказывал Вовка, когда однажды побывал у них.
Ходил он к ним просить соль. Мишкина мать, полная женщина, дала Вовке щепотку, но отвернувшись, сердито пробуркала:
— Понаехали тут всякие, ничего своего за душой не имеют…
После этого Игнатьевы к Зюзиным никогда больше не ходили.
…Дорогой Вовка долго молчал, насупившись. Затем выдал брату:
— Зря ты Зюзе по морде не надавал… И щепки зря разрешил собрать.
— Не жадничай… У них ведь холодно дома, как и у нас.
— Я не жадный! — чуть не вскричал Вовка. — Зюзя — вот кто жмот. Помнишь, осенью нашел он обойму патронов. Пять штук! Новеньких! Как я выпрашивал у него?! Дал хоть один? Фигу!
— Да оба вы жадные, — снисходительно ответил Шурка.
— Добрый какой нашелся!
И тут же Вовка побежал к зданию поссовета. На стене висел огромный плакат.
— Шуренок, иди сюда!
На плакате красноармеец острым штыком насквозь пронзал похожего на паука фашиста. «Смерть фашистским захватчикам!» — гласила крупная красная подпись внизу плаката.
— У-у-у, гад какой! — с ненавистью ткнул кулаком Вовка в фашиста. — Такой вот и Зою Космодемьянскую повесил.
— Мы его сейчас тоже повесим, — сказал старший брат, сбросив мешок на снег. Он достал из кармана огрызок карандаша, ловко пририсовал на шее фашиста петлю.
— Вот так ему!
Далее им встретилась колонна красноармейцев. Командир подал команду: «Запевай!»
Грянула известная каждому советскому человеку песня:
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.