Дети лихолетья - [2]
— В эти будете бросать болты по размерам. Не думайте, что пустяковое дело поручаю вам. От этого зависит, как быстро мы закончим ремонт.
Шурка разочарованно посмотрел вслед удалявшемуся дяде Васе. Но тут же приободрился, принялся раскидывать болтики по ящикам. Вовка последовал примеру брата.
Сначала бросать, отбирая болтики, было легко: «стук-стук, стук-стук» — падали они на днища ящиков. Но быстро замерзали пальцы. Ребята дышали на них, грели в карманах брюк. Вовка по-всякому изгибался, топтался, присаживался на ящик, спина ныла; он не выдержал, махнув рукой, пошел к самолету. Дядя Вася высунулся в это время из кабины, крикнул:
— Пацаны! Два больших. Живо!
Вовка кинулся к ящикам, но Шурка, уже схватив болты, бежал к самолету.
— Вот, дядь Вась, эти? — протянул он болтики.
— Они самые.
Шурик по стремянке поднялся, с любопытством рассматривая кабину пилота: «Приборов сколько!». Сзади толкал, карабкаясь по ступенькам, Вовка.
— Ну, ну, подвинься… Тож хочу…
— Чего ты лезешь? — зашипел брат.
— Только тебе, что ль, смотреть можно? Да? Тож хочу.
Шурка подвинулся. Дядя Вася поднял голову и усмехнулся:
— Оба здесь. Посмотрели. Теперь — за работу. Шагом марш!
Болтики из рук ребят летели в ящики еще быстрее. Шурка весело насвистывал «Тачанку». Наконец, где-то через час, все до единого болтика были перебраны, братья собрались уходить. Подошел старшина, смотря на ящики, сказал:
— Спасибо, ребятки. Будете писать отцу на фронт, так прямо и напишите: помогали летчикам отремонтировать боевую машину, заслужили благодарность от командира. Завтра, детки, этот истребитель идет вновь в бой.
Вовка от гордости покраснел, Шурка, улыбнувшись, сказал:
— Ну, уж и помогли…
— Помогли еще как! — ответил дядя Вася. — Жалко вот благодарность вам вписать некуда. Документов нет у вас никаких.
Он посмотрел на мешок, что держал Шурка, спросил:
— Вы, никак, за дровами шли? Вот что: там за ангаром вчера сарай для горючего строили. Щепок много осталось. Идите, наберите.
Ребята собрали быстро полмешка щепок, резко пахнущих свежей сосновой древесиной, смолой, капельки которой запеклись прозрачно на некоторых щепках.
— Глянь, Шуренок, Зюзя! — вскрикнул Вовка.
Шурка оглянулся: сзади него стоял невесть откуда взявшийся мальчишка с большой камышовой сумкой — зимбилем (так называли здесь плетеные сумки). Он учился вместе с Шуркой в пятом классе. Звали его Мишка, но прилипло прозвище по фамилии — Зюзин. Только вчера он дразнил и обзывал братьев всякими обидными словами. Когда же Шурка и Вовка погнались за ним, скоренько укатил от них на коньках.
— Попался?! — сказал Шурка, медленно подходя к Мишке.
С желтизной, как у кота, круглые, выпуклые глаза Зюзи боязливо забегали. Он отступал назад, виновато улыбаясь:
— Я мириться пришел, ребята…
— После всего мириться? Да? — наступал Шурка.
Вовка, усевшись на мешок, ехидно подтрунивал:
— Ишь какой! Наподдай ему, Шуренок. По морде его! Чтоб знал, как обзываться. Клопом меня назвал. Дай ему, дай!
— Не буду больше дразниться, — нагнув голову, промямлил Мишка. — Можно мне щепки собрать? Дома морозище, холодно — жуть!
Шурка остановился, смотрел на беззащитного «врага».
— Бери уж.
— Ух ты! — рассерженно сказал Вовка брату. — Зюзя ведь обманывает. Знаешь ведь его.
Вскочил с мешка, пнул его ногой зло, пошел к селу. Шурка, взвалив тяжелые щепки в мешке на плечо, тоже побрел. Затем обернулся, бросил Мишке:
— Будешь дразниться, получишь в ухо. Понял?
…Мишка Зюзин жил с матерью в таком же опечке, как и Игнатьевы. Но Зюзины эвакуировались из Сталинграда месяцем раньше, до того, как город начали массированно бомбить. Добирались они сюда не пешком, а на машине, поэтому привезли с собой кое-какое имущество, одежду.
— Зюзины богатей нас живут, — рассказывал Вовка, когда однажды побывал у них.
Ходил он к ним просить соль. Мишкина мать, полная женщина, дала Вовке щепотку, но отвернувшись, сердито пробуркала:
— Понаехали тут всякие, ничего своего за душой не имеют…
После этого Игнатьевы к Зюзиным никогда больше не ходили.
…Дорогой Вовка долго молчал, насупившись. Затем выдал брату:
— Зря ты Зюзе по морде не надавал… И щепки зря разрешил собрать.
— Не жадничай… У них ведь холодно дома, как и у нас.
— Я не жадный! — чуть не вскричал Вовка. — Зюзя — вот кто жмот. Помнишь, осенью нашел он обойму патронов. Пять штук! Новеньких! Как я выпрашивал у него?! Дал хоть один? Фигу!
— Да оба вы жадные, — снисходительно ответил Шурка.
— Добрый какой нашелся!
И тут же Вовка побежал к зданию поссовета. На стене висел огромный плакат.
— Шуренок, иди сюда!
На плакате красноармеец острым штыком насквозь пронзал похожего на паука фашиста. «Смерть фашистским захватчикам!» — гласила крупная красная подпись внизу плаката.
— У-у-у, гад какой! — с ненавистью ткнул кулаком Вовка в фашиста. — Такой вот и Зою Космодемьянскую повесил.
— Мы его сейчас тоже повесим, — сказал старший брат, сбросив мешок на снег. Он достал из кармана огрызок карандаша, ловко пририсовал на шее фашиста петлю.
— Вот так ему!
Далее им встретилась колонна красноармейцев. Командир подал команду: «Запевай!»
Грянула известная каждому советскому человеку песня:
Когда в последнее сентябрьское воскресенье Вика с отцом отправилась погулять в центр города, ей даже в голову не могло прийти, что домой она вернется гордой хозяйкой самого лучшего в мире пса — рыжего боксерчика Фрэда с висячими бархатными ушками…
«Встретимся на высоте» — третья книга тюменской писательницы для подростков. Заглавная повесть и повесть «Починок Кукуй», изданные в Свердловске, уже известны читателю, «Красная ель» печатается впервые. Объединение повестей в одну книгу не случайно, ибо они — о трех юных поколениях, неразрывно связанных между собою, как звенья одной цепи. Тимка Мазунин в голодные двадцатые годы вместе с продотрядом заготавливает хлеб в глухих деревнях одной из уральских волостей и гибнет от рук злобствующих врагов.
«Я всегда хотел убить небо, с раннего детства. Когда мне исполнилось девять – попробовал: тогда-то я и познакомился с добродушным полицейским Реймоном и попал в „Фонтаны“. Здесь пришлось всем объяснять, что зовут меня Кабачок и никак иначе, пришлось учиться и ложиться спать по сигналу. Зато тут целый воз детей и воз питателей, и никого из них я никогда не забуду!» Так мог бы коротко рассказать об этой книге её главный герой. Не слишком образованный мальчишка, оказавшийся в современном французском приюте, подробно описывает всех обитателей «Фонтанов», их отношения друг с другом и со внешним миром, а главное – то, что происходит в его собственной голове.
Известный детский писатель, автор всеми любимых книг «Дядя Фёдор, пёс и кот», «Крокодил Гена и его друзья» с присущим ему юмором и авторскими комментариями рассказывает детям русские народные сказки.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.
Содержание: 1. Вниз по волшебной реке 2. Меховой интернат.