Дети из дома № 300 - [13]
Вернулся Дзюн.
Тут же осветили карманным фонариком яму, в которую упали очки Мацуо и мотыга. Яма оказалась довольно глубокой: на глаз метра три. Однако самое удивительное было то, что она была также и очень просторной — не хватало луча карманного фонарика, чтобы до конца осветить её. Вот какую пещеру открыл Очкарик Мацу!
Не обращая внимания на дождь, ребята помчались к храму: они давно приметили там лестницу.
— …Осторожнее идите. Как только заметите, что свечка начинает гаснуть, спокойно, без паники поворачивайте назад. Понятно?
— Сыростью несёт!
— Эй, Тёбо, посвети фонариком, не видно, что там впереди.
— Есть ли конец у этой пещеры? Какая большая!
Ребята медленно движутся по пещере, позади них дрожат их собственные тени — кажется, они тяжело наваливаются им на спины. Подошвы ног вдруг сделались холодными, словно обледенели, — не оторвёшь от земли, будто магнитом притягивает.
Все боятся, но не подают вида. Голоса от страха дрожат. Кто-то начинает говорить громко, чтобы скрыть страх, но голос предательски обрывается. Дабо непрерывно оглядывается.
— Ой! Что это там? Белое… колышется.
— Где? Где ты видишь белое?
— А вон там.
— Может, это призрак?
— Призраков на свете не бывает.
— Нельзя сказать, что их совсем нет…
— Почему это?
— Я слышала: в деревне после дождя их видимо-невидимо…
Лягушонок пожалела, что заговорила о таких страшных вещах.
— Каттян! Давай вернёмся.
Дабо, задрожав, схватил Очкарика за рубашку, все сгрудились друг подле друга.
— Ой, тут на стене что-то начерчено.
Тёбо осветил фонариком красноватую глину — на стене была нарисована девочка с короткими волосами, над рисунком — стрела, над стрелой виднелась цифра пять.
— Шифр, наверное. В пещере кто-то жил. Если это были разбойники, то они прятали здесь награбленные сокровища, — поддержал Дзюн предположение Лягушонка.
— К-клад, наверное. Зо-золотые монеты. Я-я знаю: в старину самураи выкапывали в разных местах такие ямы и зарывали в них золото. А иногда они прятали его на дне высохших колодцев. Набивали золотыми монетами ларцы до самого верха, золото так и сияло… — захлёбываясь от волнения, рассказывал Очкарик. — Золото очень ценится, ведь оно совершенно не ржавеет. И теперь ещё иногда, когда роют фундаменты для высоких домов, находят клады. А в такой большой пещере много, наверное, кладов запрятано. Каттян! Пойдём туда, куда указывает эта стрела.
Все слушали Очкарика с горящими глазами.
— Очкарик! А сколько монет в одном ларце? — спросил Дабо.
— Может, миллион, а может, и больше. Недавно отец нашёл в шкафу пять старинных медных монет, отнёс их нумизмату и продал за тысячу иен[16]. А золотые монеты значительно дороже. Сразу можно двухэтажный дом построить.
— А если и вправду золото найдём, что будем делать? Придётся, наверное, по частям выносить, — сказал Тёбо.
— Да, так и сделаем. И если никто не придёт в течение года за кладом, он будет считаться нашей собственностью, — такой закон, — вспомнила Фусако.
— Целый год ждать? — разочарованно протянул Дабо.
— А можно и не говорить никому. Это ведь старинный клад, тот человек, кому он принадлежит, давно уж умер, — сказал Дзюн.
Все успокоились. Снова осветили путь фонариком и собирались было двигаться вперёд, как вдруг раздался грохот. Тёбо даже подскочил с испуга.
Дабо, словно лягушка, прыгнул на спину Очкарика. Луч карманного фонарика заметался по потолку пещеры. Все взглянули вверх.
— Что такое? Что?
— Да ведро. Ржавое ведро. Тёбо наткнулся на старое ведро, — пояснил Дзюн.
— Ну ясно, здесь жили разбойники, — сказал Очкарик.
— Ой! А это что?
В свете луча фонарика они увидели старую татами[17].
— А тут треснутая гэта![18]
— Фу, противно! Все отойдите! Не трогай, Лягушонок!
— Каттян, давай вернёмся, — предложил Дабо.
Однако Каттян сделал вид, будто не слышит, что говорит Дабо.
— Вон там свет просачивается. Не выход ли это? — сказал он.
— Выход? Какой выход, Каттян? — удивился Дзюн.
— Раз мы узнали, что здесь жили люди, значит, должен быть и выход, — сказал Каттян спокойно.
Глава девятая
РАССКАЗ ОТЦА ЛЯГУШОНКА
Удивительную пещеру они обнаружили.
В тот день ребята вернулись всё же с полдороги, так и не выяснив, где кончалась пещера. Каттян решил, что они займутся этим делом на другой день.
Ночью Фусако никак не могла заснуть, всё думала о таинственной пещере, о призраках, которые там обитают.
Дзюн сказал, что призраков на свете не бывает, но, когда погасишь свет, залезешь под одеяло и станешь о них думать, почему-то кажется, что они всё же есть.
«Конечно, там живут оборотни. Проглотить человека для них сущий пустяк. И та треснутая гэта принадлежит, наверное, девочке, которую они съели», — думает Фусако.
И вот она видит себя в красном новогоднем кимоно[19]. Будто бежит она с горы, а за ней гонится одноглазое чудище. Наверное, звон колокольчиков, прикреплённых к гэта, разбудил спящее чудище, и оно бросилось за ней.
— Помогите! — кричит Фусако изо всех сил, но никто её не слышит. Гэта свалилась с ноги, но она продолжает бежать, лицо её бледно.
Фусако переворачивается на другой бок и снова слышит свой собственный голос:
— Помогите!
И так несколько раз в тёмной комнате раздаётся крик о помощи, словно по телевизору передают какую-нибудь рекламную передачу, в которой то и дело вопят: «Помогите!»
