Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка - [102]
Маршрут № 1
Не из прекрасного далека я изучал Москву. О нет, я жил в ней, я истоптал ее вдоль и поперек… Москву двадцатых годов я знаю досконально… И намерен описать ее.
Михаил Булгаков
1. Б. Садовая, 10 – «нехорошая квартира».
2. Несуществующие здания напротив.
3. Патриаршие пруды.
4. М. Ржевский пер., 6 – первый предполагаемый особняк Маргариты.
5. Б. Николопесковский пер., 6, «Дом Драмлит».
6. М. Власьевский пер., 9а – второй предполагаемый особняк Маргариты.
7. Мансуровский пер., 9 – дом Мастера.
8. Остоженка, 21 – третий предполагаемый особняк Маргариты.
9. Пожарский пер., 12.
10. Кропоткинская набережная, спуск к Москве-реке.
1.
Большая Садовая, 10 (в «Мастере и Маргарите» – дом 302‑бис на Садовой). Именно по этому адресу в квартире 50 с помощью Главполитпросвета Булгаков получил небольшую комнату.
Дом построен в 1903 г. по заказу табачного фабриканта И.Д. Пигита архитекторами Юдицким и Милковым в стиле позднего московского модерна. Во внутренних помещениях двора были мастерские художников, в том числе Якулова, Рябушкина, Кончаловского (в мастерской Кончаловского проходили заседания живописцев группы «Бубновый валет»). Здесь бывали Суриков, Шаляпин, Коненков; в квартире 38 Сергей Есенин познакомился с Айседорой Дункан. После Октябрьской революции здание стало одним из первых в Москве рабочих домов-коммун.
«Нехорошая квартира», место действия многих глав романа (7, 9, 18, 22, 23), помещается в шестом подъезде на верхнем этаже. Этажом ниже – квартира 48, где жила Аннушка-чума; можно увидеть и лестничное окно, в которое вылетали посетители Воланда, и подобие дворницкой каморки на первом этаже под лестницей, где отсиживался дядя Берлиоза Поплавский, и пожарную лестницу, с которой обстреливали улетающего кота Бегемота. Никанор Босой, преддомкома товарищества, жил в квартире 35, а Тимофей Квасцов, «чересчур любопытный гражданин», в квартире 11. Контора жилтоварищества размещалась слева у выходной арки.
2.
Ныне не существующие здания, упомянутые в романе (гл. 18).
Большая Садовая, 1 – аптека, куда бросился после визита к Воланду буфетчик Соков.
Большая Садовая, 3 – «маленький беленький особнячок», где Булгаков поселил профессора Кузьмина, «специалиста по болезням печени», и где после визита того же буфетчика воробышек на столе профессора отплясывал фокстрот и гадил в чернильницу (гл. 18). В этом доме какое‑то время жила будущая жена Михаила Афанасьевича – Елена Сергеевна Шиловская.
3.
Патриаршие пруды.
Этот уголок Москвы был очень хорошо знаком Булгакову. Он часто бывал у своих приятелей Крешковых (Малая Бронная, 32), а также у Каморских (Малый Козихинский переулок, 12). В 1923 г. у Каморских московские литераторы встречали возвратившегося из Берлина А.Н. Толстого (этот эпизод попал на страницы «Театрального романа»). До нашего времени сохранился единственный водоем из когда‑то многочисленных здесь озерцов, прудов и речек – Патриарший пруд (с 1932 г. – Пионерский), один из прудов, устроенных в 1683–1684 гг. патриархом Иоакимом на Козьем болоте, в своей Патриаршей слободе.
Здесь, на Патриарших, «в час небывало жаркого заката» два московских литератора встречают загадочного иностранца, Аннушка-чума разбивает о вертушку турникета бутылку подсолнечного масла, а председатель МАССОЛИТа Берлиоз попадает под трамвай (гл. 1, 3). Были публикации о том, что с помощью биолокации доказано: здесь действительно проходила трамвайная линия, и трамвай поворачивал с Ермолаевского переулка на Малую Бронную. В других источниках это утверждение опровергается.
Говорят, была на Патриарших и будочка «Пиво и воды» у выхода к Малому Козихинскому переулку, и бакалея, в которой Аннушка покупала масло, – на углу Малой Бронной и Большого Патриаршего переулка – дом 27/4.
4.
От Патриарших начинается погоня Ивана Бездомного за ненавистным иностранцем, более чем сомнительным регентом и неизвестно откуда взявшимся громадным котом. Тройка мигом проскочила по переулку (Патриаршему), по Спиридоновке и оказалась у Никитских ворот, где применила излюбленный бандитский прием – уходить врассыпную. Регент ввинтился в автобус, кот укатил на трамвае, вцепившись в какую‑то кишку, а Иван, погнавшийся за профессором, оказался через 20 секунд на Арбатской площади. Потом бежал арбатскими переулками к Пречистенке и дальше к Москве-реке. Можно пройти некоторое расстояние по следам шайки, но после Спиридоновки свернуть в Малый Ржевский переулок, чтобы увидеть один из трех домов (дом № 6), претендующих на то, чтобы считаться особняком Маргариты (описание его в гл. 19, 20). Это здание с трехстворчатыми готическими окнами, башенками и внутренней винтовой лестницей наверняка много раз видел Булгаков, провожая свою будущую жену Елену Сергеевну домой в Большой Ржевский переулок. Построил особняк для себя известный архитектор С. Соловьев в стиле модерн в 1901–1902 гг. Теперь там находится представительство Грузии.
5.
Вылетев из своего особняка и миновав несколько переулков, Маргарита «пересекла Арбат… и мимо ослепительно сияющих трубок на угловом здании театра проплыла в узкий переулок с высокими домами»
В молодости Пастернак проявлял глубокий интерес к философии, и, в частности, к неокантианству. Книга Елены Глазовой – первое всеобъемлющее исследование, посвященное влиянию этих занятий на раннюю прозу писателя. Автор смело пересматривает идею Р. Якобсона о преобладающей метонимичности Пастернака и показывает, как, отражая философские знания писателя, метафоры образуют семантическую сеть его прозы – это проявляется в тщательном построении образов времени и пространства, света и мрака, предельного и беспредельного.
Подготовленная к 135-летнему юбилею Андрея Белого книга М.А. Самариной посвящена анализу философских основ и художественных открытий романов Андрея Белого «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев». В книге рассматривается постепенно формирующаяся у писателя новая концепция человека, ко времени создания последнего из названных произведений приобретшая четкие антропософские черты, и, в понимании А. Белого, тесно связанная с ней проблема будущего России, вопрос о судьбе которой в пору создания этих романов стоял как никогда остро.
Книга историка Джудит Фландерс посвящена тому, как алфавит упорядочил мир вокруг нас: сочетая в себе черты академического исследования и увлекательной беллетристики, она рассказывает о способах организации наших представлений об окружающей реальности при помощи различных символических систем, так или иначе связанных с алфавитом. Читателю предстоит совершить настоящее путешествие от истоков человеческой цивилизации до XXI века, чтобы узнать, как благодаря таким людям, как Сэмюэль Пипс или Дени Дидро, сформировались умения запечатлевать информацию и систематизировать накопленные знания с помощью порядка, в котором расставлены буквы человеческой письменности.
Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.
У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.