Дети большого дома - [167]
К генералу подошли с докладом офицеры, ранее прибывшие в Вовчу. Генерал сделал какое-то распоряжение, и два офицера с группой солдат побежали выполнять его.
Через несколько минут они вернулись, ведя с собой Матвея Мазина, который раболепно согнулся перед генералом. Автоматчик притащил из ближайшего дома кресло. Усевшись в кресло прямо на улице, генерал что-то буркнул. Переводчик генерала спросил по-русски, четко выговаривая слова:
— Кто ты?
— Матвей Власович Мазин, ваше превосходительство! — униженно зачастил Мазин. — Я остался, чтобы встретить вас, ваше превосходительство. Я их политику не уважаю, ваше превосхо…
Генеральский переводчик резко оборвал его:
— Замолчать и отвечать только на вопросы! Знаете ли вы Макавейчука? Он должен быть здесь. Немедленно найдите и приведите его!
— Как не знать, ваше превосходительство! Да вот и он!
Неожиданно появившийся Макавейчук по-военному вытянулся перед генералом и что-то доложил ему по-немецки. Сказанных им слов мальчики, конечно, не поняли.
— Вы можете идти! — сказал переводчик Мазину, и тот, поклонившись, молча ушел.
А Макавейчук продолжал говорить с генералом на немецком языке, и мальчики только слышали его голос, не понимая смысла.
— Постарели вы, Вольф! — говорил генерал. — А я помню вас красивым юношей.
— Да, прошло двадцать шесть лет, — проговорил Макавейчук.
— Двадцать шесть лет! — повторил генерал, вынимая монокль и протирая его платком. — И вот уже претворяются в жизнь планы, которые мы составляли в то время.
— И так прошла вся моя жизнь! — кивнул Макавейчук.
Генерал скова вставил монокль.
— Нет, Вольф, не прошла, она только начинается, твоя жизнь: ты будешь хозяином этого города!
Генерал глянул вдоль широкого проспекта, туда, где открывался вид на залитые солнцем холмы, на сосновый лесок, и негромко проговорил:
— Красивая страна. И теперь она наша!
Макавейчук-Вольф подтвердил:
— Красивая и богатая, господин генерал!
— И наша! — повторил генерал. — А город будет вашим. Дайте мне кофе!
Переводчик и адъютант поспешили налить из термоса в металлический стаканчик горячий кофе, который адъютант почтительно поднес генералу. Выпив кофе и вернув стаканчик адъютанту, генерал снова обратился к Макавейчуку:
— Итак, Вольф, будьте уверены, что вас не забыли. Начните жить с этого дня, но пока оставайтесь попрежнему Макавейчуком!
И человек, которого искал и нашел фашистский генерал фон Роденбург, оставался Макавейчуком еще восемь месяцев после этого. Никому в Вовче не могло прийти в голову, что Макавейчук — это вовсе не Макавейчук. Он появился в Вовче после гражданской войны, в 1922 году, как демобилизованный боец Красной Армии. Назвавшись товарищем погибшего в боях с бандами Махно солдата, Макавейчук занес его родным карточку и личные вещи убитого. Семья Кияненко, чтя память погибшего, два месяца не отпускала от себя Опанаса Макавейчука. Позже он женился на дочке Кияненко, скромной, трудолюбивой и пригожей Катерине, и остался жить в Вовче.
Опанас Макавейчук пользовался общим уважением за свой скромный нрав. В течение ряда лет он работал заведующим продуктовой лавкой, и ни одна ревизия не находила у него никаких упущений. Потом долгое время он был экспедитором на сахарном заводе в Белом Колодце, по делам правления часто бывал в центрах Союза — Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве. Здесь он тоже пользовался доверием и ушел с хвалебной характеристикой, заверенной круглой печатью. Последние четыре года, «не желая больше жить врозь с семьей», Макавейчук работал на пивном заводе в Вовче бухгалтером. Выезжая в Харьков или Киев для сдачи отчета и баланса, он каждый раз по возвращении представлял директору блестящую оценку финансового состояния и бухгалтерской отчетности завода, данную главком. Он считался работником добросовестным и трудолюбивым, свои служебные обязанности выполнял безупречно, но не поступался и своими правами. Каждый год обязательно брал очередной отпуск и ездил путешествовать — в лево-бережную Украину, в Ленинград или в Среднюю Азию, на Дальний Восток и Кавказ. «Не по душе мне сидеть на одном месте! — говаривал он. — Дом отдыха, санаторий — это же для больных! Я и отдыхаю и набираюсь сил только во время путешествий. Тогда и отдыхаешь, и страну изучаешь, социалистическое строительство видишь! Дайте вы мне, пожалуйста, стоимость путевки в дом отдыха, а самая эта бумажка мне ни к чему…»
Итак, никому и в голову не могло прийти, что Макавейчук — это не Макавейчук. Не знала этого и жена, любившая мужа и считавшая его одним из самых хороших людей на свете; не знал этого и сын, восторженный комсомолец, в первые же дни войны ушедший в армию защищать родную Украину от вторгнувшихся фашистских орд.
Не знали они, что Опанас Макавейчук — в действительности Зикс Вольф, с юношеских лет занимавшийся шпионажем. В 1916 году, молодым человеком, он был заслан в Россию, поступил в царскую армию. В стране происходили величайшие исторические событии. Он был свидетелем и даже участником этих событий, неизменно сохраняя верность пославшим его и в точности выполняя их поручения.
Затаив дыхание, Митя и Коля смотрели в щель забора на Опанаса Макавейчука, свободно и спокойно говорившего по-немецки с фашистским генералом.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.