Дети богов - [34]
Сначала шли бодро, даже весело. Пытались говорить, петь. Но проклятая пыль заполняла рот и сушила горло, вынуждая идти в молчании под шум шагов. На привалах шутили, выбирали лучшие места для ночлега. Прикидывали, сколько прошли в этот день, пытались угадать, сколько пройдем завтра. А потом пришла усталость. Когда после дневного перехода садишься на землю и встаешь только один раз — получить миску каши, щедро приправленной всё той же дорожной пылью. Дальше ночь без снов, только в ушах продолжает маршировать рота. А потом опять дорога, топот сапог и пыль.
Эта пыль настолько опротивела, что я уже готов был вызвать дождь, наплевав на возможность превращения лёгкого дождя в сильнейший шторм. Но на ходу это наколдовать я не мог, чтобы не перестараться надо сосредоточиться, а стоило только приостановиться, как сзади толкали другие солдаты. Равномерно шагающие, они не остановились бы, даже если упасть им под ноги. В лучшем случае перешагнут и пойдут дальше. Но более вероятно, что задние сомнут и растопчут упавшего — через несколько дней марша ночной сон перестал приносить достаточно отдыха и мы практически спали на ходу под звуки марширующих сапог. На одном привале я не выдержал и обратился к стихиям воды и ветра. Но проклятый камень на шее оказался не в настроении и поглотил всю силу, не дав мне ни капли. Я даже не смог увидеть ауры, хотя это доступно любому, даже не магу, даже и не подозревающему о существовании магии.
Последний день шли дольше обычного. Редкие встречные сообщали тревожные новости — противник подошел уже совсем близко и со дня на день ожидали нападения. До лагеря оставалось совсем немного, и командиры решили как можно скорее дойти до места. К лагерю вышли уже в сумерках. Усталые, пыльные и потные прошли через сторожевые посты, мимо костров, не взглянув на сидящих у них людей, и буквально упали в подготовленные ушедшим вперёд обозом палатки.
Наутро, как нам когда‑то обещали наши десятники, наши устоявшиеся группы расформировали для заполнения отрядов, проредившихся в боях. Узнав, что меня с Торшей записали в один десяток, я обрадовался. Всё легче, чем когда совсем никого не знаешь.
Мы быстро нашли «наш» десяток. Шесть солдат сидели у костра кто на бревне, кто прямо на земле. Один возился с котелком, судя по всему, совсем недавно поставленным на огонь. Двое латали одежду. Ещё один помогал товарищу сменить повязку на плече. Последний небольшим камнем правил меч. Его оружие было не чета нашему, выданному вместе с не раз латаной и стиранной амуницией.
Мы подошли к костру. Торша вышел вперед.
— Десяток Шефариуса Гонра? — на всякий случай уточнил он. Мужчины отвлеклись от своих занятий и теперь выжидающе смотрели на нас.
— Нас определили на службу в ваш десяток, — продолжил Торша, истолковав эти заинтересованные взгляды как положительный ответ.
— А, мясо пришло, — проворчал мечник и вернулся к прерванному занятию. Я заинтересованно посмотрел в его сторону.
— Не обращайте на него внимания. Он всегда такой с новичками, пояснил «повар» и махнул на свободные чурки около костра. — Садитесь, скоро завтрак будет.
Торша скинул на землю свой мешок на землю, где стоял, подошёл к костру поближе и расположился на чурке. Я тоже сделал пару шагов, но на чурку садится не стал — слишком уж неровной и неудобной она мне показалась. Вместо этого я уселся на землю на колени по ученической привычке, положив свои вещи рядом. Из этого положения очень легко и быстро можно вскочить или перекатиться в сторону. И при определённом навыке просидеть так очень долго, не боясь, что затекут ноги. Торша уже вовсю знакомился с соратниками, успев за минуту, что мы располагались у костра и самому представиться, и меня представить.
Пока он пытался произвести впечатление и расположить к себе солдат, с которыми, если повезёт не помереть в бою, бок о бок служить положенные пять лет, я молча осматривался. Солдаты, как солдаты. Не особо и отличаются от других, мимо чьих палаток проходили, пока искали «свой» десяток. Частично с казённым обмундированием, частично с трофейным или покупным. Вон, у мечника, оружие так вообще заговорённое. Вернее, усиленное нанесёнными на клинок рунами. С моего места их было плохо видно, а смотреть магическим зрением не хотелось. Не то, чтобы я боялся опять получить удар по глазам от излишне ярких аур, вряд ли в военном лагере таких будет много, но как‑то экспериментировать не хотелось. Я перевёл взгляд на повара. Он, тихо вздохнув, добавил в котелок воды. Ясно, не рассчитывал на ещё два голодных рта и теперь добавляет объём вареву.
Я тихо поднялся, подхватил свой мешок и обошел костёр, пристроившись поближе к повару. На мой маневр никто не обратил внимания, всё внимание привлёк на себя Торша. Иногда я ему завидовал — он легко сходился с людьми и любил быть в центре внимания. Но я долго такого не выдержал бы. Мне больше по душе сидеть с книгами в библиотеке или изучать варианты новых заклинаний в лаборатории. Для общения вполне хватает и двух — трёх человек. Вон, больше полугода практически только с Фером и разговаривал. Я опять вспомнил мальчишку и погрустнел. Как же так, я ведь маг, мне положено быть сильнейшим эгоистом и не привязываться ни к кому.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.