Дети богов - [36]
Мне было холодно. Одеяло уползло куда‑то в сторону, и утренняя свежесть неприятно трогала меня за плечи. Сон ещё крепко держал меня в своих объятиях, и руки не хотели двигаться, чтобы поискать одеяло и вернуть его на место. Силы воли хватило только открыть глаза. Пару ударов сердца я смотрел перед собой, пытаясь понять, что же я вижу. Наверно, я ещё сплю и до сих пор вижу странный и страшный сон. Я закрыл глаза. Но ведь я уже проснулся! Я снова открыл глаза. Прямо передо мной, почти уткнувшись мне в лицо, лежал молодой человек. Закатившиеся глаза, белая, обескровленная кожа и разбитая голова намекали, что он немного не живой. Труп! Как только я осознал степень живости «соседа», я инстинктивно зажмурился и отшатнулся от него. Вернее, попытался — тело отозвалось очень вяло, но в ответ движению сразу пришла боль, сначала в боку, потом в голове. Тут же понял, что лежу не в постели, не на походном одеяле, а на чём‑то очень неровном, хоть и не сильно жёстком. Я осторожно открыл глаза. Труп никуда не делся, но теперь я разглядел, что он был не один — я лежал в куче других тел, сваленных как попало в какой‑то овражек.
Откуда только силы взялись? Я скатился с кучи и смог отойти, вернее, отползти на четвереньках, на десяток шагов от овражка и обессиленный упал на землю. Голова была пустая. Как же меня занесло в эту кучу? Я скосил глаза в ту сторону. Куча была не одна, тела заполнили почти весь овражек. Все взрослые полуголые мужчины, умершие явно не по собственному желанию. И бок снова начал нестерпимо болеть. В последний раз так плохо мне было… после нападения кочевников. Неужели и этих тоже я?.. А потом, в приступе раскаяния, свалил в кучу и сам лёг сверху? Я, конечно, могу быть идиотом, но не настолько. Да и не мог я — вон, у некоторых конечностей не хватает, а я всё‑таки маг! Ага, с неконтролируемым потоком силы, — вспомнил я. Вот что мне стоило тогда сразу прийти в Замок и попросить помощи? Тогда не убили бы меня здесь, я прикинул степень окоченелости трупов, дня четыре назад. А теперь что? В том, что меня всё‑таки убили, я не сомневался. С такой раной, что нанесли мне, без оперативного лечения не живут. Да и то, что скинули в общую кучу, обобрав всё, что можно на трофеи, также говорило о том, что живым я при этом не выглядел. Думать было сложно, и мыслил я скорее образами, чем словами.
Кучи же собрали явно не просто так. Значит, скоро придут маги и пожгут тела, дабы зараза какая не появилась. В голове возник образ огромного огненного столба, я почти почувствовал его жар, и мне вдруг так захотелось пожить, пусть даже личем, в которого превращаются неумершие маги. Собравшись силами и превозмогая боль, через каждые два — три шага отдыхая, постоянно теряя сознания и передвигаясь в полубессознательном состоянии, я пополз вглубь леса, подальше от овражка.
…
А потолок надо бы побелить.
…
Определённо, этот мох в углу совсем лишний.
…
Чьи‑то руки приподняли меня и удерживали в сидячем положении. Другие руки уверенно и аккуратно снимали повязку с бока. Вроде, уже не в первый раз такое.
— Как он? — знакомый, очень знакомый голос раздался прямо под ухом.
— Раны зажили. Дальше только он сам, — ответил женский голос, похоже, её владелица весьма почтенного возраста.
— И долго он так будет? — нет, этот голос я точно знаю.
— А кто его знает? Только мать Мецна сказать сможет. Был у меня один, полегче. Так год провалялся, пока не помер. Другой такой же — за тот же год на ноги встал.
«Не хочу год», — вяло подумал я и попробовал двинуть хоть чем‑нибудь. Вроде безрезультатно.
— Ох, ты ж! — судя по интонациям, старушка всплеснула руками. — Лера! Неси тряпок и воды не забудь! — неожиданно громко крикнула она куда‑то в сторону. — Подыми его, — она уже обратилась к Феру. Точно! Фер! Это же его голос. Но он ведь далеко в городе остался. Вот, паразит. Я почувствовал, что меня подняли повыше и начали мыть. «Опозорился», — с досадой подумал я и снова погрузился в сон.
Я иду по странному городу. Нет, это не я, это кто‑то другой идёт, а я смотрю его глазами. Незримый наблюдатель. Город странный. Он почти целиком сделан из камня и стекла, но дома не тяжелые и массивные. Наоборот, они поднимаются вверх на много этажей. Под ногами плиты из желтого, похожего на золото металла. Но это не золото — эхо шагов совсем другое. Мелодичный звон колокольчика сзади. Я… мы… человек, чьими глазами смотрю, отошёл немного в сторону, пропуская тележку. Она движется сама по себе, следуя единственным колесом по глубокому желобу. Я долго смотрел ей вслед, пытаясь понять, как она удерживается на этом колесе и не падает и почему она движется, ведь её никто не толкает, и нет ни коней, ни волов, чтобы тянуть. Мой «носитель» не обратил на тележку никакого внимания. Едет себе и едет, значит, так и надо.
Я очень сожалел, что не мог управлять действием и был только пассивным наблюдателем. Даже оглядеться получалось только в тех пределах, куда повёрнута голова «носителя». А посмотреть было на что! Огромные дома богато и искусно украшены мозаикой и плитами жёлтого металла. Замысловатая чеканка покрывала плиты, делая каждое здание неповторимым, несмотря на почти одинаковую форму. Несколько раз нас обгоняли одноколёсные тележки, иногда они проезжали навстречу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.