Дети бездны - [19]

До нее наконец дошло что она одна без денег, пищи и смысла, неизвестно где, неизвестно насколько далеко от дома, наедине с фактически незнакомым, но очень неоднозначным мужчиной.

— У меня даже носового платка нет!

— Он вам очень нужен? — не скрыл насмешки.

— Ах, оставьте! Как я могла согласиться?! Как я могла уехать с вами?!

— Отдаю вам должное: вы мужественно и долго сопротивлялись, — Сантьяго уже откровенно смеялся.

— Вам весело? — рассердилась девушка. — Устроили мне экзекуцию, лишили дома, родных, друзей, всего, что мило моему сердцу…

— Перестаньте обманывать себя, Диана. У вас никогда не было друзей и родных вы никогда не считали родными.

— У вас буйное воображение, — проворчала, отводя взгляд.

Дело в том, что он был прав. И если раньше Диана отодвигала подобные мысли, считая их кощунственными, то сейчас они четко встали перед ней, напоминая о себе всяким отсутствием печали, по поводу отсутствия сестры и отца.

— Я — провидец. Забыли? Со мной лукавить не получится.

Диану словно уличили в дурном поступке. Она нервно развернула одеяло и попыталась устроиться на нем так, чтобы быть полностью укрытой, но и не лежать на траве. Минут через десять возни под пристальным и насмешливым взглядом Сантьяго, это у нее получилось. Девушка повернулась к нему спиной и, сунув сложенные лодочкой ладони под голову, закрыла глаза. Но толк, коль сон не шел?

Она с детства не умела и не могла спать в тонких батистовых рубашках, а тут приходиться спать в грубой мужской рубахе из непонятной материи, в тесном колете, неудобных брюках да еще на жестком, без всяких перин и подушек.

Минут пять она мужественно усмиряла зуд и раздражение во всем теле, примиряясь с колючей грубой материей, неровностью и неудобностью импровизированной постели и не выдержала, начала ерзать и крутиться. Скинь одеяло — становиться прохладно, начинает пробирать озноб, натяни — становиться тесно, жарко, противно. Кто-то копошиться в примятой траве под одеялом, а Диане кажется, ползают прямо по ней. Колет жмет, перекрутившись вокруг талии и груди и, почти душит в вороте. Рубаха трет, так что тело саднит, брюки кажется, горят, раскаленным железом обхватив ноги.

В итоге девушка откинула одеяло и села, разраженная, красная.

— Ненавижу, — выдохнула в лесную чащу. Мелькнувшая молния озарила ее на секунду и воспламенила сухое дерево. Оно вспыхнуло как факел, заставляя Диану вжать голову в плечи с испуга. Девушка настороженно покосилась на Сантьяго: сейчас и он будет убежден, что она ведьма. А вот кинет ее в этой глуши или правда, убьет собственнолично, сожжет на том костре, что она зажгла.

Как же это получается? У нее ли? Если б знать.

Граф, однако, и ухом не повел, как сидел у костра, привалившись к сосне спиной, так и сидел.

Может, ослеп или ничего не понял?

И хорошо. Еще минута и огонь погас, получив душ из внезапного дождя. Слишком своевременного и странного — пролившегося ровно над деревцем и только пока не погасил огонь.

Как только все стихло, Сантьяго сказал:

— Разденьтесь.

Диана сжалась в растерянности: бежать сейчас или подождать? Если бежать, то в какую сторону и что ее там ждет? Если и там кто-нибудь захочет поискать ведьмины знаки на ее теле? Этот мир она совсем не знает, он закончился с оградой родного замка, и что за ней, она не знала, но хорошего не подозревала. Судя по тому, что было дома, за границей его могло быть лишь много хуже.

— Разденьтесь, — повторил Сантьяго.

— Неее бу-буду, — обхватила колени девушка, намериваясь держаться до последнего, но свою честь и достоинство отстоять. Хотя куда ей против такого бугая?

— Тогда вам не удастся заснуть, — спокойно заметил мужчина.

— Значит, не буду спать, — робко парировала.

— Выезжаем с рассветом. Если вы не заметили — за вами погоня и нужно убраться как минимум за три графства, чтобы оторваться от желающих поджарить вас на костре.

— Вздор, — неуверенно заметила девушка.

Сантьяго внимательно посмотрел на нее и ей показалось что его зрачки мерцают в полумраке. А может это всего лишь отсвет костерка? А что тогда за мерцающая глубокая синь вокруг графа? Что может гореть за его спиной в лесу и давать такой отсвет? А тот странный дождь, что появился так внезапно и вовремя, и пролился лишь над загоревшим деревцем?

Сердечко девушки екнуло. Она смотрела в глаза Сантьяго не отрываясь и видела то, чего не могла увидеть: пылающее селенье, мечущихся в панике людей, подожженное поле, черный дым и графа, что несся по огню на коне вместе с другими всадниками.

Ей показалось на миг, что это она несется по горящему полю. Она даже почувствовала отчаянье и дикое, все сметающее желание мести.

Кому же он мстил, губя людей, хижины и посевы? Как мог?

И что ей померещилось, правильно ли она поняла?

Померещилось ли?

— Вы наемник? — спросила тихо.

— Нет.

— Но вы убивали и жгли селенья.

Ферна подкинул в костер веток и сказал:

— Я убивал и уверен, убью еще. Но ничего не жег. Вы слишком спешите с выводами Диана. Вы забегаете вперед и судите о том, что вам еще только начинает приоткрываться. Но чтобы не было, я хочу чтобы вы поняли: я не враг вам, я свой.

— Свой?

Интересное заявление.