Детективное агенство «Аргус» [сборник] - [4]

Девочки — не профессиональные преступники, для них кража не является привычным событием. Вор осознает неправедность своего поступка, выстраивает свои поступки и слова так, чтобы его не поймали. Для Оли игра в слова, хотя это имело отношение к раскрытию преступлению, была неинтересна, она не переживала за ее исход и не заботилась четко выполнять условия игры. А Таня очень старалась, не понимая, что доказывает этим заинтересованность в благополучном результате, и что предмет кражи постоянно присутствует в ее мыслях. Она даже убедительную версию пропажи перстня построила: в щель провалился, вороны унесли.

Таня — девочка романтическая, склонная к милосердию. Уверен, что эти ее качества кем — то — скорее всего Ягуповым — были использованы, чтобы толкнуть девушку на кражу. Думаю, Ягупов сочинил трагическую историю: жизнь или смерть, покров тайны и прочее, — и поймал Таню в силки ее мировоззрения. Она еще не понимает безнравственности своего поступка, а когда осознает…

— Ситуация может оказаться непредсказуемой, — продолжила мысль Анна Николаевна. — Помню: десять лет назад на филфаке одна из студенток, обманутая женихом, в окно выбросилась.

— Не так трагично, но ситуация сложная, — если я в ней правильно разобрался.

— Поживем — увидим! — философски заключила Анна Николаевна. — Спокойной ночи!

На следующий день все свое внимание Вилкин сосредоточил на Танином кавалере. В отделе кадров завода знали Вилкина как сотрудника уголовного розыска, поэтому данные о Сергее Ягупове предоставили быстро. Выяснив, с кем из ребят Сергеи дружит, Вилкин переговорил с ними, потом пообщался с родителями Ягупова и в обеденный перерыв, найдя Ягупова в заводской столовой, предложил ему посидеть на скамейке в соседнем парке.

Ягупов произвел на Вилкина двойственное впечатление. Это был приятной внешности паренек с копной каштановых волос и голубыми глазами, — из тех, что нравятся всем, и в тоже время сыщик почувствовал в Сергее отсутствие твердой воли. Такие люди, как правило, бояться боли, любыми способами избегают неприятностей и стараются решение своих проблем взвалить на другого.

— У нас два варианта разговора, — внимательно глядя на Ягупова, сказал Вилкин. — В первом вы рассказываете мне, кому и при каких обстоятельствах отдали перстень, и тогда я подумаю, как вернуть перстень, не вмешивая вас в эту историю, во втором варианте вы все отрицаете и тогда мне придется применить к вам самые жесткие меры. У вас соучастие в краже, подпадающее под статьи уголовного кодекса, предусматривающие лишение свободы, поэтому никто с вами церемониться не будет.

Лицо Ягупова побледнело:

— Таня все рассказала? Я не знал, что перстень украден.

— Теперь знаете. У кого он сейчас?

— Какой — то блатной. Я недели три назад был в гостях у знакомой, там меня напоили и уговорили играть в карты, и я проиграл много денег. А на следующий день Шкет — так зовут парня, — встретил меня после работы, приставил к животу нож и пригрозил зарезать, если не отдам деньги. Только вы Тане об этом не говорите, я сказал, что у моей матери рак обнаружили и деньги для операции нужны.

— Как перстень отдали?

— Через знакомую, у которой в карты играли: Любой зовут.

Записав Любин адрес, Вилкин предупредил, чтобы Ягу— пов никому — в том числе и Тане — об их беседе не рассказывал, и поехал в РОВД к заместителю начальника уголовного розыска Саше Свидлову.

— Помнишь Шкета? — обменявшись приветствиями с другом, спросил Вилкин. — У него сейчас новая хата, где он лохов в карты обыгрывает: проверь по своим данным, кто там живет.

— Шкет, Шкет… пробормотал Свидлов. — Ах, да: ты три года назад в зону его отправлял.

— Он должен был в сентябре на волю выйти: или раньше, если под амнистию попал. Так что с адресом?

— Подожди, я проверю, — сказал Свидлов и вышел из комнаты.

Не было его долго: Вилкин начал проявлять нетерпение, когда Свидлов вернулся, держа в руках лист бумаги.

— Нашел! Лазейкина Любовь Михайловна, 32 года, тянула срок по малолетке за кражу, сейчас: скупка краденного, содержательница притона.

— Понятно, — кивнул головой Вилкин, подумав, что у Ягупова весьма странные знакомые. — Скажи: из ящиков моего стола ничего не выбрасывали?

— Нет. Я говорил: он тебя ждет.

— Там у меня карты лежат, которые у московского гастролера забрал: возьму, не возражаешь?

— Нет. Ты что: вместо детективного агентства решил карточный шалман открыть?

— Много будешь знать: быстро состаришься!

Забрав из ящика стола три пачки нераспечатанных карточных колод, Вилкин попрощался с другом и отправился домой.

— Рано что — то: или клиент от договора отказался? — встревожилась Анна Николаевна.

— Клиент молчит и все терпит, — засмеялся Вилкин. — Готовлюсь к заключительной операции: изъятие перстня у шулера Шкета.

— Натравил бы на него Свидлова!

— Нельзя. Во — первых, для милиции главное: неотвратимость наказания, а не возвращение украденного, во — вторых, в нашем соглашении с Тюоиковой милиция исключается: происшествие должно остаться в семейном кругу. И это правильно. Ты знаешь: я на частный сыск перебросился не из — за желания легкую деньгу срубить. Работая в правоохранительной системе, понял: она настроена на розыск и наказание преступника, интересы жертвы для нее малозначительны и учитываются только для определения тяжести наказания преступника. Иногда жертва страдает от процесса раскрытия преступления больше, чем преступник: особенно в делах об изнасилованиях. А я считаю, что раскрытие преступления: это способ восстановления нравственной и материальной нормы для жертвы.