Детективное агенство «Альтернатива» - [4]

Тогда, конечно, я не понимал, в чем заключается основная беда. Если бы меня спросили, я бы, наверно, не сумел объяснить, почему я так ужасно несчастлив. Я был слишком подавлен даже для иронических жалоб на свою депрессию. Я опустился до того, что начал печальную игру, мысленно повторяя обрывки моральной философии студента-новичка и таким путем пытаясь свернуть в сторону от пропасти, открывшейся у меня под ногами. И тут я обнаружил, что моя новая жизнь совершенно не имеет смысла.

Я мрачно жевал бодренький афоризм, мол, жизнь прекрасна везде. Я вбивал его себе в голову, шагая под чахлыми деревьями с закопченными птицами по низким, болотистым, вонючим берегам Нью-Джерси. Я закаливал себя, глядя в глаза правде: жизнь не очень хороша, но другой у тебя нет. И все это время, хотя я и не подозревал об этом, приближались перемены.

3. ЖЕНЩИНА ИЗ ДОМА МОРМОНОВ

И прямо на следующий день ко мне в Снаффс-Лендинг, штат Нью-Джерси, пришла особа, известная как Женщина из Дома Мормонов.

Снаффс-Лендинг – один из приходящих в упадок городов на реке Гудзон, выстроившихся в линию вдоль унылого побережья между Хобокеном и Фортом-Ли.

Я сидел, как всегда, в своем пропыленном офисе на Сисэл-стрит и, помню, как раз добрался до страницы 666 в книге Мотли[2] «Взлет и падение Нидерландской республики». Это книга именно того сорта, какую читаешь, когда у тебя бизнес вроде моего – с длинными провалами между волнующими или вообще любыми делами. И вот тогда-то мой первый клиент в этом году, не считая Фрэнки, тихо постучал и вошел в дверь.

Это было очень кстати, так как шел уже июнь.

Высокая стройная девушка с выгоревшими на солнце светлыми волосами. Губы у нее чуть дрожали, и рот говорил о ранимости. Глаза темно-серые с необычными маленькими огоньками на радужной оболочке. Она пришла в строгом темном костюме, не скрывавшем ее форм – счастливого сочетания пышности и стройности, которым фортуна награждает избранных женщин.

– Вы Хобарт Дракониан? – спросила она.

– Как и говорит вывеска на дверях, – согласился я. – А вы?

– Мужчины называют меня Женщина из Дома Мормонов, – ответила она. – Я приехала из Монтклэра, Нью-Джерси, где растут гранаты. – Она улыбнулась, и локон соблазняюще скользнул ей на один глаз. Это придало ее лицу выражение актрисы Вероники Лейк, против которого, как я обнаружил, очень трудно устоять.

– Необычное имя, – заметил я, оценивая ее прекрасные ноги, когда она села в кресло для клиентов лицом к столу.

– Это не настоящее мое имя, – пояснила она. – Так надо мной шутят. Потому что, когда я нервничаю, я что-то такое делаю. На самом деле я Ракель Старр с двумя «р». И первое, что я должна спросить, значит ли для вас что-нибудь слово «Ведра».

Ведра – необитаемый остров в стороне от побережья Ибицы, один из четырех Балеарских островов, которые лежат на западе Средиземного моря между Францией и Испанией. Ведра – то место, куда мы плавали смотреть закаты. Миллион лет назад. Когда я жил с Кейт на Ибице и мы занимались подобными вещами.

– Что вы знаете о Ведре? – спросил я.

– Я знаю, что одно лето вы и Алекс жили вместе недалеко оттуда в одном доме.

– Алекс? Вы имеете в виду Алекса Синклера?

Она кивнула.

Уже много лет назад я потерял след Алекса. Когда-то мы с ним были очень близки.

– В чем проблема? – спросил я.

– Алекс сказал, если с ним что-нибудь случится, мне надо найти вас.

– И что случилось?

– Он пропал.

Я кивнул. Следовало ожидать чего-то в этом роде. Поэтому они и приходят ко мне.

– Где его видели последний раз? – продолжал я допрос.

– В Париже.

– Что он там делал? – Я выпрямился в кресле.

– Играл в рок-группе. По-моему, на пятиструнном электробанджо. Он уехал из Амстердама, чтобы присоединиться к своей группе.

– Минутку. – Я сбросил ноги со стола, нашел блокнот и шариковую ручку. – Как называлась его группа?

– «Проклятые монстры».

– Правильно, название в духе Алекса. Продолжайте.

– Я знаю, что он приехал в Париж. Он прислал мне телеграмму из аэропорта де Голля и обещал позвонить из отеля.

– По-видимому, не позвонил.

– Не позвонил. Больше я ничего о нем не слышала. Это было три недели назад.

– Я не хотел бы быть грубым, – сказал я, – но нет ли такой возможности, что он вас бросил?

– Не думаю, – возразила Ракель. – Он дал мне доверенность как своему адвокату снять деньги с его банковских счетов и продать кое-какую собственность. У меня на руках сейчас около восьмидесяти тысяч долларов, принадлежащих Алексу. Это, мой друг, не цыплячья печенка.

– Согласен, вероятно, он не пытался вас бросить, – успокоил я ее. – Есть у вас кто-нибудь, кому можно позвонить и спросить о нем? Общий друг?

– Алекс по-особенному относился к этому, – покачала она головой. – Если что-то случится, говорил он, я ни к кому не должна обращаться, кроме вас.

– Вы пришли, куда надо, – подтвердил я. – К нужному вам человеку, это я имею в виду. Определенно, ваш случай непосредственно относится к моей работе.

Казалось, я не убедил ее. Ракель смотрела на меня, и сомнение заволакивало ее большие серые глаза.

– Какое оружие вы носите? – спросила она.

– Я не ношу оружия. Я убежден, что у американского гражданина есть неотъемлемое право не носить оружия. Кстати, я член американской ассоциации, выступающей против огнестрельного оружия.