Детектив Марк Вентура - [7]

— Полиция! — громко и разочарованно прошептал другу бездельник Коц и с печальным пьяным пафосом прибавил — вот нам и конец!

— Фасоль с тыквой и мясом — вышла навстречу верховым, грубо и устало отозвалась служанка и бросила на сидящих за столом еще пьяных студентов недовольный взгляд полный нескрываемого презрения — давайте, валите отсюда! — басом, как на деревне, сварливо окликнула она их — пропили все, домой идите!

— А вы не наливайте, чтоб не пропивали! — грубо осадил, поставил ее на место, Фанкиль — иначе и орать нечего. Марш за едой без разговоров и чтоб быстро!

Верховые спешились и уселись за один стол со студентами.

— А, это вы, Прулле — узнал одного и бесцеремонно схватил его за плечо, лейтенант — это вы позавчера дебоширили, драку у моста учинили?

— Так мы же не просто так! За Гирту! Нам бы покурить, мэтр Турко… — жалобно простонал тот — табачку бы…

— Да, напились, да устроили, ну бывает же… простите нас, мэтр Турко… — сокрушенно развел руками с другого конца стола бездельник Коц.

— И покушать бы… — простонал хвостист Прулле — а то денег нету…

— Как всегда, одна песня — покачал головой лейтенант. Он уселся за скамейку верхом, облокотился о стол и так демонстративно, с чувством собственного превосходства выпуская в небо кольца дыма, закурил свою трубку, что студенты уставились на него одновременно с ненавистью, мольбой и унижением.

— Йозеф, пощадите их… — зевнул, предложил детектив — страдают же…

— Они так страдают каждый день — выдыхая над столом тяжелое облако, ответил лейтенант Турко — Марк, это такие наглецы, что вашу последнюю трубку выкурят и ваше юво вылакают, только отвернись — и, обратившись к студентам, бросил — поедете с нами в комендатуру, будете полы мыть, иначе быстро отправим бумагу в университет. Поняли?

— А не вы ли тот самый Марк Вертура, известный детектив и шпион, что должен приехать к нам из Мильды? — внезапно спохватился и подобрал с мостовой лихо припечатанный чьим-то подкованным сапогом свежий номер «Скандалов Недели» бездельник Коц и продемонстрировал его через стол полицейским.

«Известный сыщик из Мильды, принц-изгнанник, эсквайр Марк Вертура прибывает в Гирту» — подавшись вперед, вытянув шею, прочел заглавие вслух детектив. Он протянул руку и, смахнув с разворота, с гравюры с изображением человека в капюшоне, и с мечем, что, наверное, должна была символизировать его самого, оставленный прямо поперек иллюстрации грязный сапожный след, быстро пробежал глазами статью о том, что агент конфедеративной безопасности Марк Вертура известен тем, что во время Южной Кампании должен был отравить генерала армии Мильды Алексия Гандо специальным препаратом, чтобы от того исходила наимерзейшая вонь, что безусловно подорвало бы мораль вражеских войск и привело к неминуемой победе герцога Вильмонта Конрада Булле и славной непобедимой армии Гирты, если бы не…

— Анна Мария Гарро — с сомнением прочел имя автора детектив — да, это серьезно. Фантазии неудовлетворенной суфражистки в грязных сапогах, самоутверждающейся на лживых пасквилях в дешевой бульварной газетенке…

— Да вы поэт! — усмехнулся развеселенной этой разнузданной шуткой лейтенант Турко — вот расскажите ей это лично.

— Делать мне больше нечего! — брезгливо передернул плечами детектив. От ворот потянуло горячим паром, тмином и пережаренным до корки, позавчерашним фаршем в густом бобовом супе, принесли миски с едой и хлеб. Дальше стало не до разговоров. Как старший, Фанкиль прочел молитву, перекрестился и все взялись за свои порции. Ели молча. Запили кофе, налитым в огромные, отдающие одновременно и ювом и вином и воском кружки. Стеклянных фужеров и чашек в распивочной «Башня» по известным причинам не было.

— Доедайте и марш за нами в комендатуру — подвинул миски с объедками студентам лейтенант Турко, и бросил рядом на стол большую щепоть табаку. Те благодарно закивали, заскребли ложками и, быстро покончив с едой, закурили.

* * *

Уже впятером они проследовали по проспекту Рыцарей, пересекли проспект Булле и выехали к веющей утренним холодом и сыростью реке. Миновали мост через Керну, въехали в ворота между двух квадратных башен с массивными контрфорсами и глубокими, бездонными бойницами, что перекрывали путь на северный берег. Здесь, отгороженный от проспекта высоким забором с заглушенными кирпичами так, чтобы с улицы нельзя было заглянуть на плац, арками, был обустроен большой, засаженный по периметру тополями двор. У ворот ревел рожок. Оглашая окрестности громовым эхом так, что нельзя было разобрать слов, ругался, командовал взводный. Полиция Гирты готовилась к наступлению нового дня: строилась утренняя смена, караульные грузились в брички на развоз по постам на перекрестках и центральным проспектам.

Под открытым навесом летней кухни выдавали в патруль мягкий, свежевыпеченный с ароматными травами, хлеб, наливали из самовара во фляги сильно разбавленное кипятком и чаем вино. Перекинув ноги через широкие, сколоченные из массивных грубых досок скамьи, курили, вяло и ворчливо бормотали стражники ночной смены, устало обсуждали что-то, напористо порыкивали друг на друга, посмеивались над какими-то своими полицейскими сплетнями. Кто-то уже спал, положив голову прямо на стол, кто-то сидел в усталых раздумьях, никак не решаясь встать и пойти домой, кто-то бодрился, теребил сонных соседей.