Детектив и политика 1991 №4(14) - [23]

Слегка кивнув мне, он исчез в толпе на бульваре. Я закурил. Сильвия глядела на меня с чуть иронической усмешкой.

‘ Пригород Парижа.

— Вам не понравился мой приятель?

— Ну… почему же… С чего вы решили, что он должен мне не понравиться? — Это звучало явно неубедительно. Я попытался сменить тему: — Надеюсь, он ничего обо мне не знает?

— Конечно, нет! Я же обещала вам, Люсьен.

Она положила свою руку на мою, и я тут же поверил ей.

— Где мы поужинаем? Я жутко голодна.

— Где вам будет угодно, сегодня вы командуете парадом, — ответил я, нежно пожимая ее пальчики.

С минуту она смотрела на меня своими ясными глазами.

— Давайте забежим в закусочную, купим чего-нибудь поесть — и ко мне. Согласны?

Я думаю, моя просиявшая физиономия была самым красноречивым ответом.

Ужин получился царский: я самолично сварил макароны, и мы съели их с холодным цыпленком. "Бруйи"[22] текло рекой, мы болтали невесть что, и нам было весело.

Я потягивал коньяк, сидя на шикарном белом кожаном диванчике. Сильвия жила в Сен-Жермене, на улице Сены, в маленькой квартирке под крышей. Белые стены, завешанные яркими плакатами, множество книг. Сильвия отправилась на кухню "навести порядок". Я смирно сидел на месте в ожидании, когда она снова окажется рядом, чтобы выпить кофе. Ей нужно было серьезно поговорить со мной, — так она сказала в начале ужина. Я и на это был согласен. Я заранее был согласен с каждым ее словом. И только решил про себя скрыть от нее кое-какие факты, которые считал слишком уж компрометирующими.

Сильвия вошла в комнату с дымящимся кофейником и чашками. И со своей потрясающей улыбкой. Она молча разливала кофе, а я пожирал ее глазами. И сам не замечал этого, пока она вопросительно не взглянула на меня.

— Что такое, Люсьен?

— Ничего. Просто смотрю на вас и думаю: до чего ж вы красивая! Вот и все.

Она явно была польщена, даже чуточку смутилась и, не ответив мне, поднесла чашку к губам. Я протянул ей бутылку коньяка и рюмочку, извлеченную мной из буфета. Она налила ее до половины и, поджав ноги под себя, устроилась поудобнее в кресле.

— Ну, так что нового в этой мерзкой истории, которой мы занимаемся?

Взгляд ее посерьезнел, обретая профессиональную зоркость. Она вновь почувствовала себя журналисткой.

— Да так, мелочи. Уголовка продолжает расследование, но, как вы сами понимаете, не ставит нас в известность о результатах. И поэтому настроение в роте хуже некуда. Как будто все подозревают всех.

— То есть каждый уверен, что в "Мести за полицию" обязательно состоит кто-нибудь из ваших?

Я отпил кофе и ответил:

— Наверняка.

— И вы тоже так думаете?

— Да, я уверен.

И я подмигнул ей, тем самым подкрепляя сказанное.

— У вас есть какие-нибудь догадки на этот счет?

Стоп! Я не должен попасться на этот крючок.

— Ну… по правде говоря, нет. Есть у меня кой-какие подозрения, но ничего определенного, все бездоказательно. Просто некое ощущение…

Сильвия встала, потянулась и пристроилась рядом со мной на диванчике.

— Ну и ладно, в конце концов, это неважно.

Ее рука легла мне на плечо. Я поставил чашку и приподнял руку, давая ей возможность прижаться ко мне. Что она и сделала. Долго мы сидели так, молча, не двигаясь. Я легонько погладил ее обнаженное плечо. Сильвия носила майку-безрукавку. Я уткнулся лицом в ее волосы. Они благоухали апельсиновым цветом. Или чем-то в этом роде. То ли цветами, то ли фруктами.

Сильвия чуть слышно что-то промурлыкала и пошевелилась. Я поцеловал ее в шею, и она опять замерла. Тесно прильнув ко мне, она озарила меня своим сияющим взглядом. Гениальный "крупный план". Откровение… узнавание существа, которое ничего не скрывает от тебя. Вблизи ее глаза казались скорее золотистыми, чем голубыми. Ну да, точно, в них плясали и переливались золотые искорки. Я приник к ее губам. Боже, какие свежие, сладкие, вкусные губки! Я не находил другого слова, именно вкусные. Я пробовал их еще и еще и никак не мог насытиться. Давно уже не испытывал я такого наслаждения, целуя женщину.

Сильвия встала и с загадочной улыбкой поманила меня за собой. Повторять ей не понадобилось. Я пошел за ней в спальню, которую еще не видел.

Когда Сильвия разделась (сама, без моей помощи), я на секунду даже замер от восторга. У меня буквально перехватило дыхание, — так, кажется, говорят. Она была изумительна — эта женщина-дитя. Миниатюрное, но округлое тело. Атласная, теплая кожа. Гибкая, золотистая статуэтка.

Я опустился на колени и обнял ее, прильнув губами к животу; миг этот показался мне нескончаемым, вечным блаженством. Сильвия взяла мою руку и провела ею по своим нежным грудям, — они и в самом деле оказались круглыми и упругими.

Мы любили друг друга почти всю ночь. К утру я был без ума от нее.

Уже рассвело, а мы еще не сомкнули глаз. Сильвия лежала на боку, и я не уставал любоваться ее спиной. У нее были безупречные плечи. Все движения дышали гармонией. Я прижался лбом к ее бедру, и она повернулась ко мне. Под глазами у нее синели тени, волосы спутались, но даже и такой она была прекрасна. Более чем прекрасна. Уникальна. Неповторима.

— Я проголодалась, — прошептала она хрипловато.

— Если ты знаешь булочную, открытую в это время, я туда сбегаю.