Детектив и политика 1991 №4(14) - [14]

В тот миг, когда прогремел гром, я уже стоял в сортире, согнувшись пополам. Выблевав всю мерзость, что мне пришлось сегодня проглотить, и кое-как утершись, я поднялся в бар. Гарсон глянул на меня волком. Я притворился, будто ничего не заметил, и заказал кофе и ром.

Было полдесятого. Кофе оказался крепкий, а ром аж слезу у меня вышиб.

Через час я вышел из кафе, сильно пошатываясь. Дождь уже кончился, и я сделал глубокий вдох. Пахло грязью с тротуара — влажного и теплого. Загаженного собаками. Ах, красавец Париж… сдохнуть можно со смеху! Бармен вышел на порог и глядел мне вслед крайне неодобрительно. Вот подонок! Не ему бы жаловаться: до десяти часов я успел выпить пять добрых порций рома.

Отойдя пару шагов, я остановился и уставился на него.

— Я из полиции! — гаркнул я ему. — Могу доставить тебе массу неприятностей, если будешь мне вот так действовать на нервы.

Бармен повернулся ко мне спиной, и я подозвал проезжавшее такси.

— В кроватку! — пробормотал я.

Наверное, дела таксистов шли не шибко хорошо. По крайней мере, так я подумал, увидев, с какой охотой шофер открывает мне дверцу.

Когда мы отчалили, я уже крепко спал.

Глава 9

— Мы вам целый день названиваем. Где вы гуляете?

Я даже трубку от уха отодвинул. Потом ответил:

— Господин майор, я сижу дома. Нездоров. Нервы что-то разгулялись. Вся эта история так на меня подействовала…

Дельма сообщил, что всех парней из нашего подразделения допросили. Что ГИП скоро тоже сунет в это дело свой длинный нос. И что я должен честно рассказать все, что знаю по "делу"…

— То есть как? — прервал я его к своему собственному великому удивлению. — Это уже целое "дело"? Разве пресса пронюхала про этих трех типов?

— А вы попросите свою экономку принести вам газеты, — съязвил он и повесил трубку.

Бросив взгляд на будильник у кровати, я увидел, что уже пять часов пополудни. Мне смутно припомнилось, как шофер такси тряс меня, пытаясь выяснить мой адрес. Наверное, он его в конце концов вытряс, поскольку я находился в своей постели. И башка у меня была, как у Микки-Мауса. Слишком тяжелая для остального тела. Прямо невероятно: надраться с самого утра, в десять часов! Н-да, вот дела…

Я так и бухнулся в постель прямо в мокрых башмаках. Все заляпал грязью, идиот безмозглый! Одно только — да и то слабое — утешение: завтра свободный день. Отгулы за сверхурочку.

Присев на край кровати, я расшнуровал ботинки и смутно почувствовал, что неплохо было бы подзаправиться. Хотя бы для того, чтобы выйти из транса. В одних носках я дотащился до кухни. Без всякой надежды найти там что-нибудь, кроме пакетика размякшего печенья.

Выглянув по пути в окно, я констатировал, что погода такая же паршивая, как утром. Так сказать, для полноты счастья.

В кухне я и в самом деле обнаружил пару крекеров, которые попытался проглотить. В чем не сразу, но преуспел. На полке холодильника в гордом одиночестве красовался полупустой пакет молока, и я его прикончил. Оно не скисло, и сей факт слегка приподнял мое настроение. Ну, разумеется, насколько это возможно в сложившейся ситуации.

Я снова уселся на кровать и включил телевизор. Ящик у меня шикарный, с дистанционным управлением и прочими современными штучками. Единственная роскошь в моей жизни. Шла передача для вдов, по крайней мере так я понял, поглядев на радостные физиономии некоторых участниц. Я тотчас убавил звук и принялся размышлять. Впервые за долгое время.

"Месть за полицию" состояла из наших, — в этом Шарон был бесспорно прав. Я не представлял, кто еще, как не полицейский, решился бы мстить за собрата по профессии. Не так уж мы популярны в народе, чтобы какой-нибудь чужак проявил подобную инициативу. Но каким образом мстители ухитрились разыскать виновных, если даже уголовка не смогла напасть на след?

У меня на этот счет шевелилась в голове одна идейка, и не сказать чтобы из приятных. Я еще не позабыл шока от встречи с моим капралом Бертье, явившимся на место убийства Маршана. И — его искаженное лицо во время похорон. Вот что было самое-то страшное: я догадывался. Или, по крайней мере, почти догадывался, кто затеял эту самую "месть за полицию". Единственное, чего я не знал, так это как мне теперь вести себя.

Полиция — институт весьма и весьма сложный. И проблемы ее, как правило, не предаются гласности. Она у нас родная сестра Великого немого[16]. Расследования внутри полиции — явление гораздо более частое, чем принято думать. Просто они почти никогда не выплывают на свет божий.

Нужно ли мне повидаться с Бертье? Сказать ему, что я все понял? Или рассказать об этом нашим? Кому — Бенару? Или Дельма?

Я направился в свою крошечную душевую. Убеждая себя по дороге, что необходимо сперва прочистить себе мозги, а потом уж принимать какое-то решение. Запихнув еще мокрую одежду в мешок для грязного белья, я встал под обжигающий душ и провел под ним не меньше четверти часа.

После этого я почувствовал себя неизмеримо лучше. Накинув махровый халат, я опять завалился в постель.

В тот момент, как я начал с интересом смотреть передачу о животных, зазвонил телефон.

— Ноблар?

Голос был мне незнаком и шел как будто издалека.