Детектив Франции - [81]

Номер Один и его диверсионная группа стояли во дворе.

Улла видела в окно, как китайцу и трем диверсантам надевали наручники.

Вооруженные полицейские в сопровождении Судзуки и Уллы осмотрели сверху донизу орлиное гнездо, послужившее пристанищем организации.

Это был замок, построенный в 1880 году на скалистом откосе среди сосен. Они обнаружили большие запасы провианта и дров. Здесь члены группы приходили в форму после очередных операций.

Улла осмотрела комнату, ставшую ее темницей. Она нашла под кроватью свой бюстгальтер и трусики. Здесь же она привела в порядок свой туалет, после чего продолжила осмотр, завершившийся в подвальной комнате, прорубленной в скале. Окно этой комнаты выходило на отвес высотою около ста метров.

Судзуки первым обнаружил стальной крюк, подвешенный на выступающий край, над пропастью. К нему была привязана нейлоновая веревка: она развивалась вдоль скалистой стены и терялась среди колючих сосен, стоявших по берегам горного ручья, бежавшего внизу.

— Вилли снова от нас ушел! — заключил японец.

— Это он меня изнасиловал, — сказала Улла.

Она больше ничего не добавила, только сжала челюсти…

— Смотрите! — Японец указал на зеркало, стоявшее на деревенском комоде. Написанные в спешке губной помадой, взятой у Уллы, слова были предельно просты: «Вы заплатите, Судзуки!»

Японец был удивлен, обнаружив во дворе ожидавший их «ягуар» Уллы.

— Они похитили меня в моей собственной машине, — объяснила Улла. Я поставила ее в тени перед стеной сада. После обеда я должна была ехать и пошла к машине. На заднем сиденье сидел человек. Он нацелил на меня свой пистолет и приказал сесть в машину. Потом меня оглушили. Придя в себя, я поняла, что меня усыпили. Я не могла проснуться и всю дорогу пребывала в состоянии дремоты. Когда мы приехали, мне сделали укол, чтобы я проснулась.

Улле Энгельберг оставалось только дать свидетельские показания, которые были приложены к показаниям Судзуки.

Судьба господина Икс была решена. На данном этапе следствия глава организации обвинялся в похищении, насилии, заточении, грубом обращении, укрывательстве преступников, хранении оружия и прочих преступлениях.

Чтобы доказать его руководящую роль в перестрелке в доме господина Тишо, необходимо было прежде всего задержать Вилли.

— Я беру это на себя, — пообещал Судзуки. — Это не будет трудно, так как он наметил меня своей очередной жертвой… Я должен только набраться терпения и немного подождать.

Глава 8

После долгих объяснений Судзуки в сопровождении Уллы отправился по дороге в сторону Церматта.

Переезд через перевал ночью и в тумане оказался трудоемким.

В час «ягуар» остановился в Церматте перед Гранд-отелем. Пришлось потрясти спящего дежурного. С отсутствующим видом он проводил путешественников в их комнату.

— Мы хотели бы что-нибудь съесть, — сказала девушка.

— Повар… — начал объяснять лакей.

— Спит. Я знаю, — закончила за него Улла. — Повар всегда спит. Разбудите его!

Это чудовищное предложение показалось лакею святотатством. Поэтому он даже не стал его комментировать.

— В буфете есть холодные блюда, — предложил он в свою очередь.

— Прекрасно. Пусть принесут!

— Надо заказывать самим. После десяти часов…

— Мне плевать! — перебила его Улла. — Не цитируйте мне правила внутреннего распорядка. Принесите все, что есть, плюс бутылку шампанского. И пошевеливайтесь, иначе я все разнесу вдребезги в этом бараке!

Лакей принял обещание к сведению и исчез без лишних слов.

К Улле вернулось хорошее настроение. Лакей оказался на высоте. После первого бокала шампанского депрессия Уллы сменилась на эйфорию.

— В сущности, — подвела она итог, — мы легко отделались!

Она сняла свое разорванное платье и смятое белье и надела длинный пеньюар, который ей очень шел. Она походила на патрицию, уцелевшую в Помпее.

Подняв бокал, она восхваляла своего спасителя, одновременно покрывая его поцелуями.

— Ты необыкновенный! — воскликнула она. — Ты натянул китаезе нос, в буквальном смысле! А между тем он принял меры предосторожности…

Неожиданно что-то вспомнив, она сказала подозрительно:

— Твоя рука ни разу не дрогнула… Ты меня мог убить. Ты меня не любишь.

На расслабившегося Судзуки резкая смена настроения женщины не произвела особого впечатления.

— А Вильгельм Телль? — спросил он. — Его рука тоже не дрогнула, когда он стрелял в яблоко, лежащее на голове собственного сына. Что ты на это скажешь?

Аргумент был веский.

— Да, — произнесла она. — Возражение серьезное, особенно в Швейцарии. Однако Вильгельм Телль целился в яблоко. А ты, ты целился… в мое яблоко!

— Ложись спать, — посоветовал Судзуки. — Мы пофилософствуем завтра.

Улла налила себе еще бокал шампанского. Она смотрела на бутыль, содержимое которой уменьшалось на глазах.

— Женись на мне, Судзуки.

— Пардон?

— Я говорю: женись на мне, Судзуки!

— Поговорим об этом завтра.

— Нет, сейчас. Прежде чем лечь спать, я хочу сообщить папе о помолвке.

— Черт побери! — воскликнул японец. — Мы не сообщили твоему отцу, что ты цела и невредима!

— Не беспокойся! Я не всегда ночую дома. Он позвонит Лиззи, а та скажет ему, что я ночую у нее. Она всегда так говорит.

— Чудесно. Пойду приму ванну. Японец разделся и пустил воду.